Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заставив его, или её, свалиться на землю и продолжая сдерживать «мыслью», я двинулся к нему, наколдовывая одновременно с этим очень мощную ледяную стрелу, которую отправил в обезьяноподобное существо, благополучно проткнув его насквозь в районе солнечного сплетения. Перед своей кончиной, чудовище невероятно жалобно захрипело, повернув голову в сторону, словно обращаясь ко мне…
- Ух, проклятие! – потирая левый локоть, из-за повозки вышел Георгий в сопровождении Агафона и мы все вместе встали вокруг нашей преследовательницы, лежавшей на земле не в состоянии пошевелиться, так как её руки и ноги я пригвоздил ледяными осколками. Это был довольно рискованный поступок, ведь не известна могла всё же оказаться человеком, но всё обошлось и она не истекла кровью, как я и предполагал уже некоторое время. – Что ты уставилась на меня, дрянь? Хотела моего сына похитить, паскуда? Ты… Клим, что она вообще такое?!
Злобно сплюнув едва не на неё, Георгий приобнял своего младшего, выскочившего из повозки и подбежавшего к отцу. Моя же фея, с помятыми крыльями, немного пошатываясь, вышла из-за ящика и уселась на самый краешек повозки, удивлённо наклонив голову, видимо тоже не понимая, кем была девушка, с которой я успел стащить маску и отбросить в сторону.
- Не уверен, конечно, но… думаю, что эта девчонка – голем! – ответил я, глядя на девушку, лежавшую бездыханно, но при этом водившей глазами из стороны в стороны, глядя то на меня, то на семейство. Коричневого цвета лицо; нереально яркие голубые глаза, которые хоть и вращались в глазнице, при этом сами не двигались; чуть приоткрытые красные губы и короткие светлые волосы…
Дотронувшись до незнакомки, и осмотрев места, куда были воткнуты ледяные стрелы, я убедился, что она была глиняной, словно кувшин или миски, из которых мне доводилось есть дома у Милы и Понтия. По сути эта девушка – глиняная кукла, ожившая благодаря какой-то неведомой мне магии, только ростом с человека, примерно метр шестьдесят, может чуть больше.
- Голем? Эта девка? – недоверчиво нахмурился Георгий, в итоге сам решив проверить, говорю ли я правду. Опустившись на колено и потрогав её кисть, повреждённую ледяной стрелой, он удивлённо почесал лоб. – Твоя правда, Клим – глина! Не иначе, как тутошний алхимик постарался… Таких чудищ только они могут создать! Но причём тут мой сын? Зачем глиняной девке мой мальчик?
- Допущу вариант, что она хотела забрать его из-за одиночества. Не уверен, конечно, но я не ошибусь, если предположу, что ты очень долго сидела в заточении, в доме этого самого алхимика, не знаю, как там его по имени? Сидела долго, а потом умудрилась сбежать из-под сильной опеки, лет семь назад, когда и наткнулась на Элкреста…
- Его звали Эклерст, - поправила меня голем, голос которой был довольно приятный, словно и впрямь молодая девушка. Рот и губы её при этом не двигались. – Ваши предположения верны, я... и впрямь чувствовала себя очень одиноко, особенно после расставания с возлюбленным!
- О каком возлюбленном... Погоди, ты говоришь о том парне-воине? Не пойму, как так - возлюбленный?! Влюбился в кусок глины? – ошеломлённо спросил Георгий, перебив меня на полуслове, когда я попросил голема рассказать нам, что случилось на самом деле. У меня самого были кое-какие догадки, но лучше пускай всё разъяснит сама виновница "торжества".
- Это было приворотное зелье, сваренное моим отцом. Когда Эклерст воочию увидел меня в лесу, отец не долго думая схватил его сзади и влил ему в рот любовное снадобье. Оно было не лучшего качества, отчего подействовало не сразу, по-большей части просто затуманив ему разум поначалу… Он скончался всего через несколько месяцев, мой возлюбленный. А мой отец... мой создатель, покинул этот мир примерно три года назад, не совладав со своим возрастом!
- Ты и в самом деле когда-то была дочерью алхимика? – мрачно спросил я.
- Всё верно. Это было давно… Когда он сумел создать подходящую оболочку, то есть ту, в которой я сейчас нахожусь, в облике которой существую, он вложил в неё мою душу, и с тех пор – я заточена здесь! – повернув голову в сторону, голем оторвала правую руку от земле, по сути, разломав всю кисть, и положила на грудь. – Я не могу больше существовать так... в таком виде… да ещё и в одиночестве! Прошу вас, добрый человек, уничтожьте оболочку и позвольте мне упокоиться!
Её яркие голубые глаза без каких-либо эмоции, без возможности выражать их, смотрели на меня. Но несмотря на то, что она была всего лишь куклой, в её голосе чувствовалась очень сильная усталость и горечь, хоть она и говорила спокойно. Спокойно, потому что уже почти забыла, какого быть человеком…
- Как тебя зовут? – спросил я, наставив на её грудь кончик жезла. В горле встал неприятный комок, когда я задал этот вопрос, уловив себя на мысли, что ситуация с именем очень уж напоминает ситуацию с Родионом. Только здесь, по крайней мере, я задаю вопрос до смерти.
- Илария.
Выпущенная ледяная стрела разорвала балахон и пронзила её грудь. Едва ли не в тот же самый момент, исходившая от голема всё это время повышенная энергия угасла, а у меня в голове раздался треск, возвещающий о новом уровне. Притянув телекинезом очередной бесформенный кристалл, уже золотистого цвета и чуть большего размера, чем прежние, который и был источником энергии, исходившим от куклы, сунул его в карман и повернулся к Георгию и мальчикам.
- У вас лопата есть?
- Не возим с собой. А тебе зачем? – удивлённый тон мужчины сменился неким ужасом. – Ты чего, хочешь похоронить… это?! Будет тебе, Клим... Отдавать святой земле нечто подобное?!
- Некогда она была живым человеком. Живой девушкой, очень юной… Думаю, что этот ваш местный алхимик пришёл в эти леса, потому что не сумел справиться с горем, когда его дочь умерла. Решил попробовать оживить её или как-то так… Вытянул из неё душу, после засунул в эту куклу. Да чего я тебе рассказываю... ты и сам всё прекрасно слышал!
- Но сейчас это всего лишь глина! Если хочешь похоронить куклу – пожалуйста, но помогать тебе в подобном ни я, ни мои сыновья не станем! Мало ли, какую беду на себя на кличем... А ты это… ну, можешь не торопиться, мы тебя подождём!
Георгий