Сердце заколотилось сильнее, ей стало трудно дышать. Что делать, если Эл обнаружила факт ее удочерения? А вдруг кто-нибудь из их разведывательной команды нашел ее родную мать, живущую в бедности где-то на Пацифик Нордвест? Карен Каан, известный дизайнер модной одежды, — и мать в лохмотьях. Уж не такого ли рода новостям обязана Эл своим успехом? У Карен перехватило дыхание. Она никак не могла передохнуть.

— Дать вам пакет? — спросила рыжая.

— Что?

— У вас гипервентиляция. Это случается со многими перед выступлением по телевидению. Так вам нужен пакет? Если вы подышите в него, то приведете в норму ваш углекислый баланс. Может быть, вам лучше дать ксенокс? Перед выходом Эми Фишер впала в настоящую истерику, и он ей помог.

Ничего себе утешеньице! Карен не могла решить, была ли девица просто дурой или садисткой.

— Со мной все в порядке, — сказала она рыжей, но сама в этом отнюдь не была уверена.

Рыжая закончила накладывать первый — базисный — слой косметики, которым она выкрасила лицо Карен в ровный оранжевый цвет. Ее пухлые щеки и мягкий подбородок теперь делали ее похожей на круглую тыкву.

Рыжая стала наносить коричневые полосы вдоль носа и под подбородком, затем высветлила их с помощью губки. Карен закрыла глаза. Она решила, что сперва убьет Мерседес, а затем уволит ее.

Наконец рыжая сняла с нее пластиковый халат, и Карен взглянула на себя в большое зеркало. На самом деле она выглядела не так уж и плохо: «чересчур искусственные цвета, но похоже на меня, только сильно утрировано».

— Теперь вы готовы, — сообщила рыжая.

— Спасибо, — поблагодарила Карен и хотела было похвалить работу, но тут вошел продюсер по монтажу.

Он хотел, чтобы Карен перешла в зеленую комнату. Они пошли по коридору и прошли его наполовину, когда им навстречу выскочило откуда-то знакомое короткое и широкое туловище.

— Привет, Карен! Здорово выглядишь! — приветствовал ее Бобби Пиллар.

— Тебе виднее, ведь ты владелец телесети, — улыбнулась Карен. — Жаль, что не этой. А что ты здесь делаешь?

— Так, по мелочи, немного того, немного другого. А может, я слежу за тобой? У меня такое чувство, что ты прямо-таки создана для телевидения.

— Создана для катастрофы на телевидении, — огрызнулась Карен. — Мне кажется, я со страха наложу в штаны.

— Ну и что, они потом отредактируют этот эпизод, — засмеялся Бобби. — Почему бы нам не позавтракать как-нибудь вместе?

— Конечно, — сказала она, но была рада, что их сопровождающий в этот момент красноречиво прочистил горло и не очень вежливо подтолкнул ее к зеленой комнате. К Карен подошел технический работник с небольшим микрофоном на тонком черном проводе.

— Не могли бы вы спрятать микрофон в верхней части вашего свитера? — спросил он.

Она кивнула, соглашаясь, и протянула конец провода с микрофоном за воротник свитера.

— А теперь не могли бы вы прикрепить и этот конец где-нибудь под одеждой?

Другой конец провода завершался черной коробкой размером с переносную рацию. Карен опасалась, что, спрятав ее, она нарушит общий абрис своей фигуры.

Звукооператор суетился с пристраиванием микрофона.

— Вы знаете, воротник вашего свитера может привести к осложнениям: он трется о микрофон. Не могли бы вы надеть что-нибудь другое? Я могу вызвать костюмерную.

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего. Она неделями обдумывала, в чем появиться в телешоу, и наконец решила, что эта туника и легинсы будут и удобны, и достаточно красиво смотреться с экрана. А в самый последний момент на нее хотят надеть что-то другое. Что-то придуманное не ею!

— Позовите Мерседес, — сказала она парню.

Она села на софу, покрытую геркулоном, которая была частью зеленой комнаты. По какой-то причине зеленые комнаты — загоны для стада интервьюеров в шоу-программах — никогда не были зелеными. Эта комната была бежевой и с испачканными стенами. Возможно, слезами гостей, которые побывали здесь и разрушили свою жизнь, думала Карен. Затем пришла Мерседес. Ей уже сказали о возникших проблемах.

— Дефина выехала, — сообщила ей Мерседес тоном, запрещающим впадать в панику. — Она привезет подборку фирменной одежды, из которой ты сможешь выбрать что-нибудь подходящее.

Прошло десять, двадцать минут. Когда Карен наконец увидела лицо Дефины за вешалкой с одеждой, которую втолкнули в комнату, она впервые за много часов вздохнула свободно.

— Начала новую битву? — спросила Дефина. — Ничего не бойся, я с тобой.

Она выбрала темно-коричневый пиджак с передвижной вешалки.

— Оператор говорит, что отснимут только верхнюю часть — выше пояса. Ты можешь оставаться в легинсах. Ну что, примерим? Если ты хочешь выглядеть по-настоящему естественной, то может быть наденешь свитер со свободным воротом?

Карен повернулась к Мерседес.

— Что тебе кажется более подходящим? — спросила она.

— Ты хорошо скроешь микрофон, если наденешь пиджак, но мне больше нравятся на тебе естественные линии свитера.

— Мне тоже, — подтвердила Дефина.

Она стянула с вешалки свитер с высоким шейным отворотом и потянулась за другим. Дефина покачала головой.

— Ты стерла четверть грима, бледнолицая, — сказала она, указывая на линию краски на шее Карен.

В этот раз рыжая девица сама пришла к Карен. С нею вместе пришли оператор и режиссер. По-видимому, они выбивались из расписания.

— Эл уже ждет, — дергался Пол Свифт.

Рыжая начала наносить косметику быстрее, и наконец Карен была готова для одевания. Очень осторожно Дефина и Мерседес натянули на нее свитер и спрятали в него микрофон. На этот раз он прикрепился очень легко. Все казалось удобным, но Карен почувствовала жесткий выступ у себя под локтем. Она потянулась и схватилась за что-то руками. И это «что-то» оказалось саше, приколотое золотой булавкой со стороны подкладки.

— Оставь это в покое, — сказала Дефина. — Это подарок мадам Ренольт. Он поможет тебе.

Карен чувствовала, что сейчас она готова принять даже эту помощь.

«Какого черта, — говорила она себе, — почему магические амулеты мадам Ренольт ты считаешь большим предрассудком, чем свои магические фотографии?»

— Какие требования вы предъявляете одежде? — спросила Эл.

— Она должна украшать женщину и быть удобной. Она должна защищать ее.

Карен привыкла к освещению, и казалось, что ей удалось быть одновременно и интересной, и искренней. Эл Халл подвинулась ближе на элегантном вращающемся белом кресле и наклонилась к ней.

— К кому, по вашему мнению, приходит успех в мире моды?

— Ну, я думаю, успех приходит к тем, кто лучше всего может согласовать женскую наружность с внутренним миром женщины.