– Тогда лучше двигаться, – эхом повторил я слова, произнесенные сержантом несколько часов назад.

Это было, конечно, проще сказать, чем сделать. Как я не раз отмечал прежде, ветер несся вверх по ущелью, вразброс усеянному серыми, побитыми непогодой камнями. Они внезапно вырастали из крутящейся пелены снега, обещая секундную защиту от бритвенно-острых порывов; но всякий раз она оказывалась не более чем самообманом. Неровная местность просто разрывала набегающий поток воздуха на отдельные лоскуты и завихрения, которые бросали в эти маленькие кармашки иллюзорной защиты пригоршни снега и жалящие ледяные кристаллы. Эти внезапные удары делали мое самочувствие еще более жалким. Единственным утешением, если можно так сказать, было то, что немногие участки кожи, которые оставались открытыми, на морозе совершенно онемели и ничего не чувствовали.

Я сползал по склону вслед за Грифен, благодарный Юргену за его неотлучное присутствие рядом. Несколько раз он протягивал руку как раз вовремя, чтобы не дать мне растянуться лицом вниз в снегу, доходящем до коленей. Вальхалльцы оставались совершенно невозмутимыми: какое бы они ни испытывали веселье при виде моего барахтанья, они его хорошо скрывали. Поглядывая назад, я видел, что борозды, которые мы оставляли за собой, уже начали заполняться постоянно движущимися течениями снега. Без умения моих подчиненных находить дорогу в этих жутких условиях я сам никогда бы уже не вернулся к отверстию пещеры. Это в то же время было и некоторым утешением, поскольку шансы на то, что на нее наткнутся зеленокожие, начинали выглядеть все призрачнее. Это меня несколько подбодрило.

С другой, не столь положительной стороны, любые оставленные Логашем следы будут заметны в снегу так же, как наши собственные, – то есть практически никак. Мне в очередной раз показалось, что мы едва ли наткнемся на него иначе, кроме как по чистому слепому везению.

По крайней мере, со всеми своими аугметическими улучшениями техножрец вряд ли рисковал быстро замерзнуть насмерть. Но такой ли уж удачей в итоге это для него окажется – пока было неизвестно.

К этому времени я потерял из виду всех своих спутников, кроме внушающего уверенность и не отходящего от меня Юргена. Камуфляж на шинелях вальхалльцев, сливаясь со снежной бурей, делал солдат почти невидимками. Впрочем, я от них тоже не отличался: моя темная комиссарская форма была настолько покрыта принесенными ветром снежинками, что я походил на одну из тех неловких фигурок, которые дети по всей Галактике лепят из снега с приходом зимы (на Вальхалле лепка снеговиков, конечно, находится где-то между серьезной формой искусства и весьма оживленным спортом, давая иногда совершенно ошеломляющие результаты, на которые вполне можно даже залюбоваться, но это к делу не относится).

Я уже был готов решить, что поиски бесполезны, и скомандовать отряду возвращение – пусть Логаш спорит с природой сам, насколько сумеет, – когда в моем микрокоммуникаторе прорезался голос Маго:

– Вижу цель, в девяноста метрах ниже по склону!

Я не видел ни фрага дальше своей вытянутой руки, но солдат, кажется, была в себе уверена. Я все еще пытался заставить свои заледеневшие губы выдать какой-то ответ, когда в сеть вклинился голос Грифен:

– Это шестереночка?

– Никак нет. – В голосе Маго звенело напряжение. – Вижу многочисленные движущиеся цели.

Это, конечно, могло значить только одно. Я уже нашаривал лазерный пистолет негнущимися и лишенными чувствительности пальцами, когда Маго вновь заговорила, подтверждая мою догадку:

– Зелененькие. Много.

– Насколько много? – спросил я, Император знает как цепляясь за оружие пальцами, которые, казалось, раздулись на холоде. К счастью, аугметические пальцы среди них работали так же хорошо, как и всегда. Они, по крайней мере, позволяли удерживать хватку на рукояти; но смогу ли я нажать спусковой крючок настоящим и, вероятно, уже отмороженным указательным пальцем, я в лучшем случае сомневался.[42]

– Сложно сказать, – ответила Маго. – Они сильно рассредоточились.

Это было при данных обстоятельствах вовсе неудивительно, поскольку местность здесь была никак не приспособлена к обычной манере передвижения орков – нестись вперед дезорганизованной толпой.

– Контакт! – вклинился Симла, и я со внезапным содроганием ужаса осознал, что он находился далеко на левом краю ущелья – по меньшей мере, в трех сотнях метров от позиции, которую занимала Маго. Они никак не могли видеть одну и ту же группу врага. – У меня семь. Нет, восемь! Может быть, и больше.

– У меня тоже, – добавила Хейл с правого фланга. – Похоже, целое отделение.[43]

– Отступаем! – приказал я.

Всего получалось как минимум тридцать, а скорее – больше врагов. Слишком много, для того чтобы мы могли с ними справиться, даже учитывая способность вальхалльцев использовать эту местность и погодные условия для эффективной засады. Это также подтверждало худший (не считая мысли о том, что некроны могли уже зашевелиться в темноте под нашими ногами) из моих страхов. Собратья замеченного нами, сожранного амбуллами орка; несомненно, вступили в контакт с основной частью своей армии и теперь направлялись обратно во главе полномасштабной орды налетчиков, чтобы использовать брешь, которую обнаружили в нашей обороне.

– Мы должны заткнуть вход в пещеру, чего бы это ни стоило!

– Есть! – отозвалась Грифен, не давая подчиненным времени даже помыслить о возражении.

Не то чтобы я ожидал протестов, но антипатия вальхалльцев к зеленокожим была глубока, и искушение пострелять по оркам перед ретирадой, вероятно, было очень сильным. Но, к чести солдат, никто ему не поддался, так что я вздохнул немного свободнее, направляясь обратно вверх по склону к благословенному укрытию в пещере. Малая толика везения – и мы могли ускользнуть раньше, чем зеленокожие вообще узнали бы о нашем присутствии.

Должен признать, идея убраться с пронизывающего до костей ветра была столь отрадной для меня, что я потерял всякое понятие об окружающей действительности. Я видел перед собой только проложенную Юргеном борозду следов и ковылял по ней сквозь метель, чисто автоматически ставя одну ногу впереди другой. Образ туннеля и перспектива избавления от холода в убежище, которое он предоставит, разрастались в моем сознании все больше и больше. Я предвкушал, как заставляю двигаться свои онемевшие и замороженные конечности… Так что звук, раздавшийся на полпути к пещере, стал для меня шоком и сопровождался, чистым, наивным удивлением. Его невозможно было ни с чем спутать – разрыв болтерного заряда, детонировавшего о выход скальной породы в нескольких метрах от меня.