– На кого ты работаешь? – требовательно спросил голос Ворона за кадром.

– На Сокола, – пробормотал мужчина.

– Чем занимаешься?

– Наркотой… курьер я… отвянь, а?

– Где нычка?

Видео покачнулось, камера немного отдалилась. Мужчина махнул в сторону дома на фоне.

– Вон там, в подъезде… шестой этаж, за коробкой этой… ну, как её! Которая интернет проводит…

– Кто тебя послал?

Камеру тряхнуло. Мужчина застонал.

– Кто послал, говорю?

– Сокол… сука… лично Сокол… – простонал мужчина.

Видеозапись закончилась.

– Я сдал его полиции, – сказал Ворон. Он нажал на какую-то кнопку, экран погас. – Тот, кто называл себя Соколовским, передавал приказы через Телеграм. Номер, естественно, зарегистрирован на левого человека. – Он немного помолчал. – Крис, я знаю, что вы занимаетесь этим делом, об этом только ленивый не знает. Я могу помочь, правда. Дайте мне шанс.

Теперь время понадобилось мне. Я несколько долгих секунд всматривалась в серые глаза Ворона, думая о том, настоящий ли это цвет – талисман позволяет не только фасон выбирать, но и наводить иллюзию на внешность в целом. И о том, настоящий ли это Ворон – в том смысле, действительно ли он такой супергерой, какого пытается играть. Кто знает. Пока не испытаем – не поймём, в этом он прав…

– Ладно, – сдалась я. – Пока я ничего не буду тебе обещать, но скоро мы найдём время, чтобы поговорить по душам. Хорошо?

– Отлично, – кивнул Ворон. – Я подготовлю всё, что у меня есть. Только… как вы меня найдёте?

– Не сомневайся, найдём, – я натянуто улыбнулась.

Мне очень хотелось сказать, что иногда мне кажется, что кто-то свыше хочет, чтобы мы работали вместе… но это не значит, что я этого хочу. Но я сочла за лучшее промолчать.

И если эта встреча действительно состоится, мне нужно быть готовой.

* * *

В последние дни я не узнавала Серёжку. Он неуловимо изменился, и я не успела заметить, как это случилось. Моё умение шутить было его заслугой – когда мы только-только познакомились, я даже не знала, что у меня есть чувство юмора. Но он шутил со мной, подстраивал розыгрыши, иногда достаточно серьёзные, и я могла дуться на него целую неделю, но потом всё равно прощала – чтобы разыграть в ответ, разумеется. Так было всегда, даже спустя пять лет брака. Теперь же я не могла вспомнить, когда в последний раз слышала от него шутку. Точнее, я не могла даже вспомнить, когда мы в последний раз были настолько близки, чтобы шутить.

«Доброе утро», «какие планы на сегодня?», «как прошёл день?» – и всё это бесстрастным тоном. «Отведёшь детей?» и «приведёшь детей?» стало нормой. Я не помню даже, когда он в последний раз сам подходил к мальчикам, спрашивал их о чём-то. Конечно, мальчики не отходили от него, когда он был дома… но дело в том, что и дома-то он бывал теперь гораздо меньше, чем раньше.

Я не натягивала костюм Златоглазки уже несколько дней, чего нельзя было сказать о Вороне. Он иногда мелькал в новостях – гораздо чаще, чем я в своё время. Каждое его появление было связано с чем-то громким – например, один раз он чуть ли ни голыми руками остановил фуру, нёсшуюся на автобусную остановку. Оказалось, водителю стало плохо, и он не смог контролировать движение, и всё обязательно закончилось бы катастрофой, если бы… Если бы. С того момента у Ворона был ещё штук пять «если бы», и каждая разрешилась благополучно. Карьерист.

– Мне кажется, я скоро с ума сойду, – пожаловалась я Нику. Конечно, о проблемах с мужем я рассказывать не стала, но пояснила, что у меня не всё ладно дома. – Мне очень нужно развеяться.

Мы сидели на лавочке в парке… да, снова. Мне безумно хотелось сходить с ним на футбол, но сейчас шёл перерыв на матчи сборных, а наши уже отыграли своё. Смотреть другие команды не хотелось. Столько же эмоций, как от футбола, могли дать танцы, но на это рассчитывать не приходилось – пару минут назад Ник пожаловался, что их преподаватель сломал ногу, и занятия откладываются на неопределённое время. Помощников у него не было.

Ник выглядел непривычно серьёзным, больше молчал и слушал. Я подумала о том, что он тоже неуловимо изменился. Конечно, мы знаем друг друга не так давно, чтобы делать какие-то выводы, но то, что не всё было в порядке, я видела невооружённым взглядом. И даже могла сказать, в какой момент всё случилось – после того дня, когда мы чуть было не отдали свои талисманы Андрею, освободили заложников, и… о боги. Я зажмурилась.

– Я бы тоже не отказался отдохнуть, – задумчиво протянул Ник. – Самое смешное, я хотел сказать то же самое.

– Про развеяться?

– Про то, что скоро свихнусь.

Мне захотелось лечь на лавочку, устроить голову на его коленях и просто насладиться теплом июньского солнышка. Удушающая жара наконец-то отступила, со стороны реки пришла прохлада, даже стало как-то легче дышать. Желание оказалось неожиданным даже для меня, и я поспешно выбросила его из головы

– Может быть, есть другие варианты, кроме танцев? – вслух подумала я.

Я оглянулась на Ника. Он пожал плечами.

– Я не настолько разносторонний, – сказал он. – Медицина, бар и танцы, мне было достаточно. А, ну раньше был бег, но…

– Кстати, я никогда не спрашивала тебя о том, как ты бросил спорт, – неожиданно вырвалось у меня. – Это ведь не такая вещь, из которой уходят с лёгкостью. А у тебя… как бы это… так просто получилось. Ну, то есть… вроде бы год всего прошёл, да? А ты уже об этом не говоришь, и вообще почти невозможно понять, что ты им занимался.

Ник нахмурился.

– Больше трёх, – нехотя ответил он. – Меня в пятнадцать собирались сделать КМС, но… не вышло. Потому и бросил.

– А почему? – не унималась я.

Ник опустил взгляд в пол. Мне показалось, что он подумал о чём-то нехорошем, и я поспешила объясниться.

– Не подумай, это не потому, что я хочу тебя осудить, или там… не знаю, – тараторила я. – Просто… Ты же сам говорил, что мы так мало знаем друг о друге, так? Я хочу это знать.

– Последнее, о чём я хотел бы рассказывать, это мои фейлы, – пробормотал Ник.

Мне стало неуютно. Я принялась рассматривать свои кеды. Они были слишком грязные для сухой погоды, царившей последние несколько дней, а всё потому, что у нас во дворе опять что-то потекло. Каждый год в начале лета так…

– Знаешь, я мечтала стать писателем с детства, – нерешительно заговорила я. – Ну, сначала я этого не понимала, и просто водила ручкой по бумаге. Потом мне приснился сон, с сюжетом и всё такое, и я решила написать книгу. Понятно, что ничего не вышло, мне было лет… эээ… двенадцать, наверное. Тоже фейл, да?

– Кто из нас книги не писал в этом возрасте, – хмыкнул Ник. – Ну или хотя бы стихи.

Я пожала плечами.