Припарковавшись в положенном месте, я вошел в управление, и меня сразу направили в кабинет Кремера. Если не считать какого-то писаря в форме, там никого не было, поэтому я сел и стал ждать. Кремер появился через пару минут. Я думал, что хотя бы ради приличия он изобразит легкое раскаяние, но ничего подобного не произошло: он мусолил свою сигару с самым дружеским видом. И за стол почему-то не сел, предпочел разговаривать со мной стоя. Я решил, что имею право полюбопытствовать, и спросил:

– Ну что, вы уже поймали Клару Фокс?

– Нет, ее мы пока что не нашли. Но зато поймали Майкла Уолша.

– Что вы говорите! – Я сделал удивленное лицо. – Поздравляю! И где же вы его откопали?

Кремер сдвинул брови.

– Ладно, скажу тебе все как есть. Чтобы не терять время. Я попросил тебя приехать именно из-за этого Уолша. Вы с Вульфом надо мной поиздевались, но если ты мне сейчас поможешь, забуду об обидах. Ты должен показать мне Уолша. Можешь даже не заходить в камеру – глянешь через окошечко.

– Что-то я не пойму. Вы же сказали, что он у вас?

– У нас их восемь, черт подери! – Кремер закусил сигару.

О! Вот это да! Восемь Майклов Уолшей! Хорошо еще, что его зовут не Билл Смит или Эйб Коэн. – Я расплылся в улыбке.

– Так ты покажешь его?

– Что-то мне это не очень нравится, – засомневался я. – Почему вы сами его не вычислите?

– Нам не на что опереться. Мы знаем только, что он как-то связан с Харленом Скоувилом и что был вчера у вас дома. Не выколачивать же нам признание из всех подряд, даже если по-другому не получается. Последнего час назад привели – старик лет семидесяти, ночным сторожем работает. Этот хуже всех: орет, что нас не касается, с кем он знаком, а с кем не знаком. В общем-то я его понимаю. Слушай, Майкл Уолш к клиентам Вульфа не относится ты ему ничего не должен. И никто ему ничего плохого не сделает, если только он сам, конечно, не напросится. Так что давай – глянешь на них и скажешь, попался он или нет.

– Пардон, о такой услуге мы не договаривались. С удовольствием бы, но… не могу.

Он вынул сигару изо рта и наставил на меня как пистолет.

– Последний раз спрашиваю: покажешь мне его?

Я помотал головой.

Кремер обогнул стол и сел. Поглядев на меня с сожалением, он произнес:

– Это уже слишком, Гудвин. Всему есть предел. Мне придется написать заявление, что вы с Вульфом препятствуете правосудию. И вас привлекут к ответственности. Сам бы я, может, и не стал бы этого делать, но надо мной есть начальство.

Он нажал кнопку на столе.

– Ну что ж, тогда не теряйте времени, – ответил я. – Только имейте в виду потом вы долго будете в этом раскаиваться.

В кабинет вошел полицейский.

– Придется отпустить их, Ник, – сказал ему Кремер. – Выбери толковых парней и организуй слежку за всеми, кроме певца и студента. Эти вне подозрений. Даже если кто-то и потеряется, не страшно: у нас есть их адреса. Найдешь новых Уолшей – сразу докладывай мне.

– Да, сэр. Кстати этот тип из клуба Мак-Грю совсем озверел.

– Отпусти его. Я потом позвоню в клуб.

Полицейский вышел. Пока Кремер пытался зажечь сигару, я позволил себе высказаться:

– К черту ваше начальство. Комиссар ведь понятия не имеет, почему Вульф поступает так а не иначе. Вспомните случай с калекой Чапином[1]или с жуликом из Боуэна. Тогда мы что, тоже препятствовали правосудию? Если хотите знать мое мнение, я бы на вашем месте постеснялся обращаться с просьбами. Вам ведь никто не мешал, когда вы искали у нас Клару Фокс, заглядывая к нам под кровати. Или вы думаете, что мы с Вульфом тоже носим бляхи и получаем у вас жалованье? По-моему нет.

Кремер хмыкнул.

– Вас обоих нужно отдать под суд.

– Конечно. – Я встряхнул плечами. – Я понимаю почему вы злитесь. У полицейских и репортеров есть один общий недостаток: и те и другие не выносят, когда кто-то знает больше, чем они. – Взглянув на часы, я поинтересовался: – Где мы будем обедать? А то я уже проголодался.

– Мне наплевать, где ты будешь обедать. Катись отсюда.

Я вышел из кабинета, спустился вниз и вернулся к машине. Садясь за руль, я подумал о том, что в радиусе нескольких ближайших кварталов восемь Майклов Уолшей разбредаются сейчас кто куда, причем шесть из них тащат за собой хвосты. Я дал бы по крайней мере полдоллара, чтобы узнать, куда направляется один из них. Впрочем, если бы он вдруг и попался мне на глаза, я не стал бы за ним следить: зачем выдавать его полиции? Поэтому я отправился домой.

Вульф и Клара Фокс пили в столовой кофе и занимались декламацией. На меня они почти не обратили внимания. Я занял свое место, и Фриц обслужил меня. Клара Фокс сидела в моем халате с закатанными по локоть рукавами и в шлепанцах Фрица. Вульф читал ей какое-то стихотворение на венгерском – по строчкам, чтобы она успевала за ним повторять, – а она прислушивалась, вытягивала шею, внимательно следя за его губами, и иногда просила:

– Чуть помедленнее, пожалуйста.

Можно подумать, ей и вправду было интересно.

Признаюсь, она неплохо смотрелась в желтом халате, но мне было не до того: очень хотелось есть. Я набросился на бараньи почки с перцем, и только когда Фриц убрал пустую тарелку и наградил меня порцией пудинга, я произнес:

– Если вы уже покончили с кофе и располагаете временем, то, может, я отчитаюсь?

– Пожалуй. Но только не здесь. – Вульф поднялся. – Фриц подаст тебе кофе в кабинет, хорошо? А вы, мисс Фокс, отправляйтесь наверх.

– О Господи! Мне опять нужно прятаться?

– Конечно. До ужина. – Вульф поклонился, то есть на полсантиметра опустил голову, и вышел.

Клара Фокс встала и подошла ко мне.

– Давайте я налью вам кофе.

– Да, пожалуйста. Без молока, сахара два кусочка.

– Отказываетесь от таких сливок? – Она неодобрительно поморщилась. – Ну, как хотите. Знаете, мистер Гудвин, весь ваш дом – это вопиющее проявление женоненавистничества. Он просто отрицает право женщин на существование. Порядок везде идеальный, еда великолепная, никаких следов пыли, и при этом нет даже намека на женское присутствие. Никогда не была домохозяйкой, но чувствую во всем этом вызов моему самолюбию. Я, пожалуй, выйду замуж за мистера Вульфа и подыщу подходящую девушку для вас. Чтобы как-то оживить обстановку.

– Вы уже и так ее оживили. – Я окинул ее взглядом: через распахнутый ворот открывался интересный вид на шею и плечи, а цвет халата удачно сочетался с цветом волос. – Ступайте наверх и будьте паинькой. У Вульфа, между прочим, три жены и девятнадцать детей. В Турции.

– Так я вам и поверила. Он всю жизнь терпеть не мог женщин. Пока не увидел, как они здорово смотрятся под слоем осмунды.