Он продемонстрировал ей кошель с бумажными деньгами, доставшийся ему от прежнего хозяина.

– Да, люди побогаче так делают, – кивнула Марго, – ты, видимо, умеешь располагать к себе людей.

– Если я тебе показался порядочным человеком с первого взгляда – почему другие не могут иметь такого же мнения?

– А пистолет тоже он тебе дал?

– Нет. Пистолет был у какого-то головореза, от которого я знакомого и спас, собственно. Тогда мы и познакомились. В общем, удачно вышло, сам удивляюсь.

Тирр умолк и моргнул. После полной трудов ночи и половины дня бодрствования его неумолимо клонило в сон. Марго, впрочем, тоже устала говорить, даже охрипла немного.

– А почему там, откуда ты прибыл, темно?

Тирр давно ждал этого вопроса:

– У нас солнце не такое яркое. Да, а скажи, ты видишь тепло?

– Ты имеешь в виду – инфракрасные лучи? Нет. А ты?

– А я немного вижу.

Маг крепко удивился, когда заметил в торговой лавке, где он разжился одеждой, закрепленные у потолка фонари, светящие теплом. Зачем нужен тепловой фонарь тому, кто не видит тепла? Разумеется, он сразу заподозрил, что с фонарями этими не все ладно, потому проклял все, которые увидел. И вот теперь, когда Марго подтвердила неспособность здешних людей видеть тепло, понял, что не напрасно потратил силы: магические они были, не иначе.

– В общем, Тирр, сделаем так. Всем говори, что ты Теодор Диренни – это имя звучит как итальянское. И говори, что ты итальянец по происхождению, который не знает языка родителей.

– Понял, – кивнул тот и зевнул, деликатно прикрыв рот рукой.

– Ох. Я как-то упустила, что время для тебя позднее. В общем, я поеду домой, а ты ложись спать. Я так вижу, твои глаза приспосабливаются к свету понемногу?

– Да. Дело идет на лад.

– Вот и чудесно. В общем, я завтра утром буду занята – у меня занятия в университете. Но я тебе позвоню. А после них приеду. Покажу тебе город. Как ты на это смотришь?

– Я буду очень рад, – очаровательно улыбнулся Тирр, – ну и город тоже посмотрю с удовольствием, разумеется.

Нехитрый комплимент пришелся Марго по вкусу, может быть, сыграла свою роль искренность. Маг поймал себя на мысли, что девушка, невысокая, хрупкая, не отличающаяся ни грацией, ни ловкостью, да еще и к тому же слабая, ему все же нравится. В создавшейся ситуации Тирр оказался в непривычном для себя положении более сильного партнера. Это было неестественное, нелепое и извращенное, и в то же время – приятное, сладкое ощущение. Должно быть, именно это чувствуют женщины его народа.

Он вздохнул, вспомнив единственную женщину в своей прежней жизни, к которой питал слабость: десятницу из одного отряда его Дома, крепкую, сильную и грациозную. Она нравилась Тирру прежде всего тем, что была немного выше других женщин и, как следствие, немного выше самого мага. С другими все было не слишком хорошо: одинаковый рост раздражал его партнерш, да и самого Тирра. С ней же рядом он не чувствовал того дискомфорта и смотрелся вполне естественно, будучи на полголовы ниже. Тирр понимал, что его место – рядом с ней. Однако идиллия длилась недолго.

Старший брат Кайран, подозревая младшего в кознях против себя, попытался провоцировать его на активные действия, для чего без труда разлучил Тирра с десятницей, заняв место ее мужчины. Все произошло совершенно естественно и закономерно: она выбрала из них двоих того, чей ранг был выше. Тогда молодой маг впервые по-настоящему захотел убить брата, а заодно и свою бывшую пассию. Впрочем, в тот раз Кайрана спас трезвый ум Тирра: убив брата, он вернул бы себе место возле нее, но делать это было бы крайне неразумно по многим причинам. Ну а убийство десятницы без убийства брата смысла не имело.

Что ж, как бы там ни было, теперь Тирру надо привыкать быть сильным полом: другой мир, другие правила. И он подумал, что когда все же привыкнет, это ему наверняка понравится. Ведь в том, чтобы быть сильнее своего партнера, тоже есть толика власти. А власть – самая сладкая вещь в мире, хоть в том, хоть в этом.

* * *

Звонок в дверь прозвучал в самый неподходящий момент, как раз когда Сергей потянулся губами к шее Лили, а руками – к ее маечке.

– Ну что за блин, – вздохнул он, – кого это принесло?! Чуть отложим, заинька.

– Вот так всегда, – обиженно надула губки девушка, – я когда-нибудь перережу провода к звонку.

Принесло, как оказалось, Меньшова, уставшего, но широко улыбающегося.

– Привет, Серега. Я вот с работы ноги волочу – дай, думаю, зайду, посмотрю, как ты.

– Спасибо, Киря, я в норме. Проходи.

Кирилл снял туфли и вошел в комнату. Лиля уже успела одеть свою кофточку обратно.

– Здравствуй.

– Привет.

– Лиль, как насчет твоей фирменной яичницы с томатами на троих? – осторожно полюбопытствовал Сергей, предчувствуя, что замена любовных утех кулинарией должного энтузиазма не вызовет.

– Хорошая мысль, хотя так думают явно не все, – заметил Кирилл и добавил: – Лиля, хочешь я расскажу просто зашибенную историю, случившуюся сегодня ночью? Клянусь, так, находясь на месте преступления, мне смеяться еще не приходилось. А потом ты приготовишь свою фирменную яичницу.

– А что произошло? – навострила ушки девушка.

Кирилл сел в мягкое кресло и вытянул ноги:

– О, это нечто. Ночью обнесли продовольственный магазин. Я не стану рассказывать, как там сигнализация срабатывала три раза, пока не сгорела, и как там парни из отряда быстрого реагирования перепугались из-за сгоревших пробок. Это все ерунда. Дело в том, что когда сигнализация накрылась, вор, которого так и не нашли, все же доделал свое дело… Вот тут и начинается веселье. Украдено не очень много съестного – пирожные, конфеты, мясные изделия, немного готовых блюд – ну, зашел человек себе покушать взять. И бутылка вина. Так вот. Вор, перед тем как что-то воровать, пробовал все. Как в том анекдоте – украл мало, но понадкусывал, что смог.

Лиля захихикала, Сергей заметил:

– Пальчиков оставил немерено?

– Нет, пальчиков нету вовсе. Слушайте дальше. Вино вор выбрал не абы какое – а хорошее. За тысячу рублей с чем-то. Ну, «хорошее» – понятие относительное, кто пьет напитки по тысяче баксей за бутылку, а кто и за триста рублей. Но – вы поняли, вор взял не чернила, а приличный напиток. А теперь – внимание. Начинается самое смешное. Дело в том, что он совершенно не разбирается в винах. Не отличает хорошее от плохого по этикетке.

– Ты хочешь сказать, что вор…

Кирилл кивнул, ухмыляясь от уха до уха:

– Там, в винно-водочном отделе, – наименований под восемьдесят, цены – от четырех сотен до двух тысяч. Вор попробовал каждое. Откупорил и сделал маленький глоточек из каждой бутылки. Ты можешь себе такое представить? Из каждой.