– До вечера я вас оставлю, сам слышал, что сказал отец. А после церемонии, где будут лишь избранные и жрецы Кривона, вон на том поле, – Никор указал рукой, – состояться массовые гуляния, всю ночь гулять будем. Там, если повезет друг друга найти, и встретимся.

– Когда состязания? – нетерпеливо спросил Терес.

– Послезавтра. И будут длиться всю неделю.

Никор развернул коня, и лавируя между палаток, двинул в город.

Сразу после его отъезда начались нетерпеливые расспросы друзей, внимательно и озабоченно посматривали наставники. Мол, как там князь Юквара, не слишком злобствовал? Гартош подробно рассказал о своей встрече с отцом Никора.

– Наш Гартош теперь может называть князя Юквара папой, – съехидничал Алькон.

Разговор тут же сменил тональность. Место озабоченности заняло подшучивание. Гартош лишь отмахивался. Затем, не выдержав подковырок друзей, спрятался в палатке, и уже оттуда все услышали его недовольный голос:

– Вы как хотите, а я намерен хорошенько отдохнуть после дороги и перед гулянием. Прошу не беспокоить.

Потеряв объект для насмешек, виктанийцы быстро успокоились. Одни последовали примеру Гартоша и завалились спать, другие отправились бродить по стойбищу, тем более что поступили достоверные сведения: неподалеку обнаружены винные и пивные ряды. Какой уж тут сон.

Вечером весь огромный лагерь заволновался. Подходило время чествования бога, ради которого и устраивался весь этот праздник, самого почитаемого бога у северных тартов – Кривона. Священную рощу окружили плотным кольцом, оставив только небольшой проход для церемониального шествия.

С заходом солнца из ворот города вышла процессия жрецов, ведя и неся жертвы для своего любимого бога. Жертвы мычали, крякали и кудкудахтали. Единственным животным, которое никогда не приносилось в жертву, были лошади. Лошади воспринимались как члены общины, и принести их в жертву – то же самое, что принести в жертву человека. А тарты не были сторонниками человеческих жертвоприношений.

Процессия жрецов, уныло завывая, втянулась в священную рощу, где их пение постепенно затихло. Гартош с друзьями не смогли пробиться в первые ряды и теперь напрасно пытались что-то рассмотреть из-за широких спин. А, судя из заинтересованности окружающих, назревало нечто грандиозное. Наконец друзьям надоела эта неопределенность, и они начали пробиваться назад. Присутствующие бросали на них недовольные взгляды, но молчали, что возьмешь с виктанийцев.

Не успели они выбраться из плотного человеческого кольца, как черное небо за их спинами расколола яркая вспышка, затем еще. Друзья поспешно развернулись. Цветные столпы огня отодвинули тьму на несколько латонов и разукрасили ночь в яркие краски. Дружный восторженный рев пронесся над степью, молодые виктанийцы радостно его подхватили. Такого они еще не видели. Что-то необычайно яркое и цветное, горело и вспыхивало в самом центре священной рощи. Подсвеченные снизу, к небу потянулись необычайно ровные столпы дыма, соединяясь с откуда-то вдруг взявшейся тучей. Низко нависшее брюхо неподвижной тучи, время от времени раскрашивалось в красное, синее, желтое, зеленое. Лица людей и все вокруг окрашивались в те же цвета. Даже животные радостно приветствовали своего бога. Но мало того, что нечто загоралось и вспыхивало в самой роще, из этой рощи еще что-то и вылетело, не иначе как с помощью магии. Это нечто, ярко сияя, шипя и разбрасывая искры, быстро преодолело расстояние от земли до тучи и взорвалось внутри, приводя людей в неописуемый восторг. Затем то же самое проделал еще один огненный шар, и еще один. Всего три.

И небо ответило. Туча начала светиться, уже без помощи снизу. Толпа притихла. Начиналось самое главное. Все ждали ответа Бога. И он пришел. Огромная туча раскалилась до бела, и из нее вырвалась ослепительная молния, а следом грянул оглушительный гром. На некоторое время все ослепли и оглохли.

Ничего не понимая, Гартош яростно тер глаза. Что произошло? Может так и должно быть? Словно издалека пробивался тягучий колокольный звон. Это жрецы оповещали – церемония состоялась и завершилась. Бог принял жертвы. И как принял! Люди ошеломленно переговаривались. Так Кривон давно не отвечал.

Как должен был ответить бог животных, ни Гартош, ни его друзья не знали, но ответ и впрямь произвел впечатление.

– Вы видели?! – вопил каким-то чудом их нашедший Никор.

Виктанийцы дружно закивали головами.

– Ааа! Ничего вы не видели! – Глаза Никора сияли радостным возбуждением. – Словно языком слизал. Всех сразу!

– Кто слизал? – не понял Гартош. – Кого слизал?

– Кривон, кто же еще! Всех жертвенных животных забрал одним махом.

– А как должно быть? – вежливо поинтересовался Вирон.

Никор уставился на него как на последнего тупицу.

– Эх, вы! Не знать таких простых вещей! – он укоризненно и недоуменно покачал головой.

Виктанийцам сразу стало стыдно. Правда – неизвестно за что. Обведя их сконфуженные лица снисходительным взглядом, Никор стал объяснять.

– Каждый год жрецы приводят на церемонию жертвенных животных. Кривон выбирает одного из них. Максимум двух. Говорят, случалось, он выбрал троих, но это было так давно, что толком никто и не помнит. Так, ходят разные легенды.

– Как он выбирает? – перебил его Вирон.

– Молнией. Вы же видели, – терпеливо объяснил Никор. – Молния ударяет в какое-то животное, и оно исчезает. Исходя из того, какое животное пришлось по нраву богу, жрецы делают прогноз, насколько удачным будет год.

– Но сейчас он забрал всех? – уточнил Гартош.

– Вот именно! Жрецы в замешательстве, и срочно удалились в храм, совещаться.

– А что должны делать мы?

– Веселиться! – хохотнул Никор. – Все говорит о том, что год будет небывало удачным. Не знаю, что там выдумают жрецы, но думаю, они скажут именно это. Так что нам остается хорошо отметить это предзнаменование, и от души повеселиться.

… И они отметили, и повеселились.

* * *

Проснулся Гартош под телегой, на охапке сена. Жесткие травинки искололи всю щеку, и от долгого лежания в одной позе, ее немилосердно жгло. Он перевернулся на спину, и недоуменно уставился на днище телеги. Где он, каким образом здесь оказался? Ужасно болела голова, а простейшая казалось мысль, заставила ее трещать и раскалываться. Гартош застонал. Постепенно стало приходить понимание происходящего. Точнее происшедшего…

… Никор предложил, как следует отметить необычную благосклонность Кривона. Гартош и его друзья с готовностью согласились. Начали скромно, с пива. Потом Никор встретил своих друзей, и объединенная компания с удвоенной силой взялась праздновать, постепенно переходя к более серьезным напиткам. Непривычные к таким возлияниям молодые виктанийцы быстро опьянели, но и более закаленные тарты ненамного от них отстали. Предложение Фарга, друга Никора, навестить местных жриц любви, было немедленно подхвачено всеми без исключения.