– Она должна быть дома, – сказала Наташа. – Она должна быть дома, потому что она вроде как взяла больничный и симулирует, что у нее что-то там такое…

– Ладно, можешь не углубляться в подробности, – буркнул Свиридов. – Пойдем.

Они приехали к Ленке на такси. Влад не хотел «светить» свой многострадальный «Фольксваген» у подъезда Любимовой – мало ли что…

Супруги вошли в подъезд мимо сидящего на лавочке пьянчужки и поднялись на лифте. Наташу трясло мелкой дрожью. Свиридов положил ей руку на шею и сказал тихо, приблизив свое лицо к лицу жены:

– Спокойно, Наташка. Ничего страшного. Ты видела и пострашнее. Ничего не бойся… И что бы я ни делал, не мешай мне. Так надо.

Наташа мельком взглянула на бледное, решительное лицо мужа, и ей стало страшно, потому что теперь она знала: ее показательно добродушный, элегантный, статный Влад способен абсолютно на все. Особенно когда на кону стояли его собственная жизнь и благополучие, да и сама жизнь членов его семьи.

Они вышли на площадку, и Наташа позвонила в дверь. Открыли не сразу: вероятно, Ленка валялась на диване или в ванной, если вообще была дома.

– Может, ее и нет? – тихо спросил Свиридов.

– Не знаю…

В этот момент за дверью послышалось движение, шуршание – вероятно, заглядывали в глазок, – а потом звонкий голос Любимовой выговорил:

– Наташка, ты?

Влад, который стоял сбоку, вне обзора глазка, пододвинулся ближе, и Наташа ответила:

– Я. Ты что не открываешь?

– Да я в ванной сидела, – отозвалась Ленка через дверь. – Скажи спасибо, что вообще успела добежать до двери, пока ты не ушла.

– Спасибо, – тихо сказала Наташа и скосила глаза на стену, где гвоздем было выцарапано косое: «Ленка – драная блядь». Лязгнул замок, и Ленка в одном халате, накинутом на голое тело (а это было прекрасно видно, потому что госпожа Любимова не потрудилась запахнуться), скороговоркой выпалила:

– Заходи быстрее, холод идет.

– Да тепло на улице, – медленно выговорила Наташа.

– А ты чего не на работе?

– А она симулирует профнепригодность, как и ты, – сказал Свиридов, шагнув к двери из-за стены.

Ленка сделала большие глаза и поспешно задернула халат, хотя никогда не отличалась стыдливостью и пару раз по пьянке ходила со Свиридовым на даче в баню, так что никакие подробности ее анатомии для него тайны не представляли. Владимир пропустил жену вперед себя и, оттеснив плечом Ленку, вошел в прихожую и со смаком захлопнул дверь.

– Вы что, ребята? – улыбнулась Любимова. – Вы какие-то сегодня… Сумасшедшие какие-то.

– Есть немного, – расплылся в откровенно недоброй улыбке Свиридов. – Ты вот что, моя дорогая, давай пройдем в комнату, что в прихожей тереться-то.

Ленка посмотрела сначала на Влада, потом почему-то на дверь ванной, откуда доносился шум воды, и неопределенно сказала:

– Как с цепи сорвались. И уже приняли по рюмашке, что ли? Ну вы даете, ребята!

– Даем иногда, – сквозь зубы проговорила Наташа. – Бывает. И тем даем, и этим. Ты одна, Ленка?

– Д-да. А что такое?

– Просто разговор есть.

– Ну вы проходите, проходите! – засуетилась хозяйка. – Может, выпьете по чуть-чуть?

– Может, и выпьем.

Ленка достала из горки бокалы и початую бутылку коньяка «Курвуазье», поставила на столик.

– Лимоны? – спросила она.

– Нет, спасибо, – сказал Свиридов. – Ты присаживайся, чего дергаешься? Давай. О, цивил пьешь? Зарплату вам в институте повысили, что ли?

Он разлил все, что было в бутылке, по трем бокалам, получилось не меньше чем по сто тридцать, а то и сто пятьдесят граммов.

– Что так много? – выговорила Ленка, но Влад и Наталья синхронно пожали плечами и, взяв бокалы, так же синхронно выпили и поставили пустую тару на столик. Ленка смотрела округлившимися глазами, а потом махнула рукой и, решительно взяв бокал, выпила за несколько приемов – не так, как пьют дорогой коньяк, не торопясь, смакуя, а будто заливала в глотку жуткое пойло. Сморщилась, покрутила головой в поисках чего бы закусить, отдышалась и выпалила:

– Ну и пить ты, Наташка! Володя-то ладно, он мужик, а ты…

– А у меня папа – раздолбай и алкоголик, – равнодушно сообщила Наталья, лицо которой начало розоветь от выпитого.

– Что ж ты так про родного отца-то?

– А он сам себя вчера так отрекомендовал, – вмешался Влад. – Был повод. Ладно, Лена… Выпили, потрепались из пустого в порожнее – а теперь, собственно, о том, зачем мы к тебе пришли. – Он выбил полусогнутыми пальцами дробь на столике, а потом вскинул на Любимову недобрые глаза: – Тебе кто, моя дорогая, порекомендовал советовать Наташке звонить в агентство «Сканер»?

Ленка вздрогнула. Перевела взгляд с Влада на Наташу и, чуть запинаясь, спросила:

– Ты что, все ему рассказала?

– Да. Выбора не было. Не осталось у меня выбора, – сказала Наташа, чувствуя, как по жилам разбегается успокоительное, равнодушное, туманящее голову тепло.

– Как говорят нарики, не желающие спалиться и попасть в ментуру из-за битых вен на руках, смело, товарищи, в ногу! – сказал Свиридов. – Рассказывай.

Ленка, казалось, находилась в легком замешательстве. Потом облизнула губы, поплотнее запахнулась в халат и нерешительно проговорила:

– Да просто я знала этот номер, а тут Наташка говорит: так и так, изменяет мне Володя, наверно. Я и сказала… Что мучиться, найми детектива, пусть он за ним и проследит.

– И позвонила?

– Позвонила.

– И потом пришел замечательный детектив Краснов. По вызову, да?

– Я не понимаю, что ты от меня хочешь услышать, – пролепетала Ленка.

Свиридов растянул губы в язвительной ухмылке:

– А нечего тут понимать. Дело в том, что никто из «Сканера» прийти просто не мог, потому что утром того дня, когда к нам в квартиру явился этот доморощенный Шерлок Холмс с ноутбуком за две с половиной штуки в «зелени», в агентство «Сканер» позвонили и сказали, что Свиридова Наталья Михайловна отменяет заказ. Вот так. И кто же был этот Краснов?

Ленка сложила руки на груди и сказала оскорбленно:

– И вовсе не надо разговаривать со мной таким тоном. Я никакого Краснова не знаю.

– Зато он тебя очень хорошо знает и даже собирался сделать скидку Наташке за то, что она твоя подруга.

– Да мало ли что он говорил! Меня много кто знает! Я вообще очень общительная, если ты успел заметить! – сказала Любимова и демонстративно поправила халат так, что ее грудь почти полностью открылась.

– Успел, – сквозь зубы процедил Влад. – Например, общаешься с некой мадам Вороновой, которая является содержательницей притона. И Наташку туда по дружбе пристроила.