— Не могу, — насупился Максим.

— Хочешь, я?

— Ты можешь?

— Запросто.

— Нет, я должен сам.

Голос Кирилла Петровича поверг Максима в панику.

— Не могу, — передал он трубку Кате.

— Что-то случилось, Катюша? — спросил директор девушку, с которой недавно вернулся с Севера. Катя вела себя мужественно, не избалованная в доме, она переносила пленение легко, помогала Заломову, чем могла, поддерживала ребят.

— Да, случилось. Ко мне пришел Максим. Его мама увидела вас по телевизору, когда корреспонденты брали интервью…

— Да, и что?

— Она сказала… Нет, Максим хочет сам.

— Моя мама сказала, что вы мой отец. Это правда? — выкрикнул в трубку юноша.

— Как зовут твою маму?

— Лариса Петровна Скобцева, но Скобцев — это фамилия моего отца. Вернее, того, кого я считал отцом. Мамина девичья фамилия Цветкова. Мы ушли от него. Вернее, мама его бросила и вышла замуж за Шведова. Вы знаете Шведова?

— Конечно, он разговаривал со мной, когда просил принять тебя в лицей.

— И вы ни о чем не догадывались?

Кирилл молчал.

— Вы знали мою маму?

— Маму твою я знал. Мы с ней расстались много лет назад.

— Сколько?

— Максим, я не смогу тебе сейчас дать определенный ответ, я только что с самолета и ужасно устал.

— Я знаю.

— Мне нужно отдохнуть, но завтра, прямо с утра, я тебе обещаю, я поговорю с тем человеком, кто тебя воспитал. Потом встречусь с тобой, и все решим.

— А сегодня? — растерянно спросил Максим. — Как мне быть сегодня?

Катя, вырвав из рук трубку, проворковала:

— Кирилл Петрович, может, он сегодня останется у меня ночевать? Он такой растерянный. А у него дома кошмар!

— Катя, этот вопрос должны решать его и твоя мамы.

— Моя мама согласна. А его маме мы позвоним.

* * *

Наутро Кирилл поехал к Скобцеву.

Переживания мужчины, детские фотографии Максима, игрушки, бережно сохраненные, растрогали педагога. Беседа длилась долго. После чего покинутый муж и отец посоветовал Заломову взять, пока не поздно, Максима к себе, оторвать ребенка от беспутной матери, если Кирилл уверен в отцовстве.

Заломов обещал подумать. А пока, разыскав Максима, пригласил к себе в гости.

Растерянная физиономия любимой учительницы, ее наряд привели их обоих в шок.

— Это все из-за моего простодушного характера, — вновь взывала к помощи учительницы мадам Скобцева. — И зачем я раскрыла сыну свою тайну? Если бы не этот ужасный случай с пленением ребят! Все было так неожиданно! Я не хотела, само вырвалось. Когда я увидела, как Заломов вываливается из этой ужасной избы! И ведь почему не повез ребят в цивилизованное место? Еще говорят, что я эгоистка! Если бы я Максима пустила вместе с классом, не известно, что бы случилось с ним в этой дыре! Максик такой скандал мне закатил.

Мадам Скобцева не могла допустить позора.

— Да еще эта его развратная пассия, Катей, что ли, зовут! Через ее постель, наверное, все мальчишки прошли. Как вы таких в своем лицее держите? Дочка какой-то спившейся артисточки! Не удивлюсь, если узнаю, что она и к вашему директору в штаны залезла! Она такими глазами на него смотрела, когда корреспондент спросил, как ребята относятся к поступку Заломова. Ответила за всех она. Что гордятся им и что он настоящий мужчина. А теперь этот настоящий желает отнять у меня сына! Оторвать от матери! — Мадам приложила платок к глазам. — Вы слышали об этом? Передайте ему, я найду на него управу. Он и место в лицее потеряет, и… Мой муж, я вам уже говорила, Артур Шведов, а это что-то значит!

— Да-да, я знаю. — Ольга отводила взгляд от Скобцевой, чтобы она не догадалась о большем.

— Вот вы, сразу видно, интеллигентный человек. Образование во Франции получили.

— Я вам сказала, что просто бывала во Франции, — уточнила Оля.

— Не важно, — отмахнулась Скобцева, — все равно видно. Так о чем я? Ну да, что вы мне посоветуете?

— Я вам посоветую… — Ольга замолчала, она находилась между двух огней. Если Максим останется у Кирилла, как сложится ее дальнейшая судьба? Если у матери… Жаль мальчика, он не заслужил этого. — Я вам посоветую не отгонять от Максима друзей.

— Вы имеете в виду эту…

— И ее в том числе. Максим может сделать назло и себе, и вам…

— Но она плохо влияет на мальчика.

— Он умный. Умнее, чем вам кажется. Он сам разберется и сделает выводы.

— Вы так считаете?

— Я убеждена. Дайте ему больше свободы, разрешите пользоваться всем, чем владеете сами, по его усмотрению.

— Что вы имеете в виду, деньги?

— Нет, я имею в виду ваш дом. Слышала, что он увлекается машинами. Определите его в школу юных автомобилистов.

— Что вы! Он давно ее окончил. А автомобиль… это мысль! Мы можем ему подарить автомобиль.

— Пока, наверное, еще рано, только после совершеннолетия. — Оля задумалась. Она действительно очень беспокоилась за мальчика. — Я не хочу вас пугать, но подростковая депрессия может привести к неожиданным последствиям.

— Вы о чем?

— Знаете, нам в вузе по педагогике читали лекции…

— Во Франции? — упрямо настаивала на своем Лариса.

— Я же вам сказала, что училась в Москве, — терпеливо напомнила Оля.

— Ах да!

— Так вот, о случаях детского суицида.

— Что вы такое говорите!

— Я не говорю, просто вас предупреждаю. В этом возрасте подростки очень ранимы. Ваш Максим не исключение. От сознания своей ненужности в этом мире он может решиться на что угодно. И кроме того, собственная жизнь не представляется детям большой ценностью. Чтобы отомстить, он может решиться на что угодно.

— Отомстить кому? — Глаза Скобцевой широко раскрылись.

— Прежде всего родителям. Вы должны обеспечить ребенку тыл, сделать так, чтобы он всегда знал, что он вам необходим и очень дорог.

— Да-да, подальше от беды. А вот то, что вы сказали о доме… Вы умница! Я устрою ему праздник. Соберу друзей. У него скоро день рождения. Составлю меню. Ужин закажем в ресторане. И чтобы отбить от этой чернявой, приглашу дочь главы управы. Она, правда, не очень привлекательная, но отец с такими связями! Муж не будет возражать.

— Дайте сыну возможность выбрать самому и ребят, и повод, по которому он их соберет. И конечно же, никакого изысканного меню. Ребята в таком возрасте просто высмеют его.