Резиденты растерянно переглянулись.

– Ничего, капитан, мы заменим вас нашим человеком, – бодро промолвил Вишняков.

– Не выйдет, месье: капитана Якоба Хага уже многие в Стамбуле видели. Рано или поздно ваша хитрость будет разоблачена, а тогда месье Григор Орли ни за что не сунется на территорию Османской империи.

– Сейчас речь о вас, а не об этом предателе…

– Почему-то мне кажется, что вас интересует именно он, а не я.

Резиденты снова обменялись красноречивыми взглядами.

– С чего это ты так решил, интересно было бы узнать? – тихо спросил Неплюев.

– Да ведь я – всего лишь скромный капитан швейцарской гвардии, тогда как месье Григор Орли является сыном шефа казацкой нации.

– Не существует такой нации! – Вишняков презрительно выпятил нижнюю губу. – Нет, не было и быть не может!

– Но сам месье Орли придерживается противоположной мысли.

– А ты откуда знаешь? – сразу встрепенулся Неплюев.

– Как это – откуда?! Конечно же от него самого!

– Так ты его видел?

– Конечно же видел. Еще бы.

– Ну, и какой он?

– То есть?

– Каков он из себя?

– Ну-у-у… не знаю, как и сказать, – швейцарец тупо посмотрел на резидентов. – Ростом приблизительно такой же, как и я. А большее… Нет, не знаю.

– А особые приметы какие-то? Шрамы там, родинки?..

Якоб Хаг надолго задумался, но затем лишь повторил:

– Нет, ничего подобного не припоминаю.

– Вот так! – вздохнул Неплюев. – Ну что ж, ты нам все равно не поможешь, так что придется тебе здесь посидеть, пока не припомнишь…

– К сожалению, не помогу, – согласился связанный капитан, – ведь месье де Шовлен заплатил мне столько, сколько вы не заплатите ни за что.

– А-а-а?! – в один голос вскрикнули резиденты и одновременно взглянули на пленника. Впрочем, тот прикусил язык: наверное, испугался, что, вопреки осторожности, все же ляпнул лишнего.

– Что ты там лопочешь? – Неплюев присел перед Хагом на корточках, взял его двумя пальцами за подбородок и развернул лицом к себе. – Ты о вознаграждении что-то лопочешь?

– Да понимаете…

Швейцарец изо всех сил старался отвести глаза, так что резидент вынужден был прикрикнуть на него:

– А ну-ка на меня смотри! В глаза мне!

– Понимаете, я взялся выполнить поручение месье де Шовлена лишь потому, что у меня большая семья. Моя матушка – честная одинокая вдова, да еще и две сестры незамужние…

– Так ты пошел на все это из-за денег?

– Разумеется! Кто ж еще насобирает сестрам на приданое, как не старший брат?

– И хорошо тебе де Шовлен заплатил?

– Вы столько все равно не заплатите.

– А ты откуда знаешь?

– Да здесь и знать нечего, – криво ухмыльнулся швейцарец. – Вот взять хотя бы ваше угощение: разве ж таких цыплят готовят в приличных домах на обед?

– Вот падаль, он еще и харчами перебирает!

Рассерженный Неплюев хлопнул ладонью по колену, однако тут в разговор вмешался Вишняков:

– Мы имеем полное моральное право заплатить за вашу измену вдвое меньше, чем заплатил де Шовлен – о каких бы то деньгах ни шла речь. Ведь вторая половина платы – это ваши жизнь и свобода, капитан.

– Вы дадите мне втрое больше, чем месье министр…

– С чего бы это?

– Так как я предоставлю вам втрое больше услуг. Во-первых, сообщу все, что де Шовлен поручил передать месье послу устно. Во-вторых, в дальнейшем буду пересказывать содержание всех переговоров, которые проведу с послом Вильневом и султаном Ахмедом. И в-третьих – помогу узнать и задержать посла Григора Орли, когда тот прибудет в Стамбул.

– А твоя жизнь?

– Пожалуйста, можете меня убить! Давайте! Но едва ли получите другую подобную возможность ознакомиться с планами французского посла и турецкого султана, а также задержать интересного вам человека.

Резиденты переглянулись.

– Хм… – наморщил лоб Вишняков.

– Все они продажные, эти гвардейцы швейцарские! – пожал плечами Неплюев. – Кто заплатит больше, к тому и нанимаются воевать.

– Мне деньги сестрам на приданое собирать надо, – напомнил Хаг.

– Мы заплатим тебе ровно столько же, сколько заплатил маркиз де Шовлен.

– В два с половиной раза больше.

– Ты, капитан, торгуешься, словно бы марсельские потаскухи, которыми ты сам же и брезгуешь.

– Вы оба, месье, отказались ехать со мной к базельским девицам – так что ж мне поделать?

– Если хочешь еще хоть когда-то увидеть свой Базель, соглашайся на наши условия!

– Нет, это вы соглашайтесь на мои!

После отчаянного торга сошлись на полуторакратной сумме от заплаченной французской казной. Капитана снова освободили от пут. Он рассказал, что посол Григор Орли уже отбыл инкогнито из Франции в Османскую империю, однако пока швейцарец будет готовить почву для переговоров здесь, в Стамбуле, решил проведать задержанного отца, месье Филиппа Орли. Когда гетманыч собирается плыть в Стамбул, капитан точно не знал. Что через несколько месяцев, так это точно. А пока что отец и сын находятся вместе.

– Эх, накрыть бы сразу обоих!.. – Неплюев мечтательно прищурил глаза и сжал кулаки.

– Ага, так и подпустят вас к ним султанские янычары!

– А с твоей помощью?

– Не выйдет, нет, – швейцарец разочарованно поджал губы. – Я же должен находиться здесь, в Стамбуле, а если вдруг появлюсь в Салониках…

– Да, точно, не выйдет, – не слишком охотно согласился резидент.

– Но это ничего, – успокоил его капитан Хаг. – Если уж я взялся за дело, можете не волноваться: все будет хорошо! Попадется месье Орли вам в руки, не сомневайтесь.

– Ты только смотри мне, не наобещай с три короба, чтобы потом… – Неплюев погрозил пленнику сжатым кулаком.

– А кто же, кроме меня, будет собирать приданое моим сестрам?! – искренне изумился швейцарец.

Российскую резиденцию он покинул только на рассвете, когда они втроем закончили обсуждать план действий в наименьших деталях. С собой он уносил рекомендательное письмо к послу Вильневу и кошелек с золотыми рублями. Это была половина обусловленной платы. Вторую капитан должен был получить не раньше, чем связанный посол Григор Орли окажется в комнатушке, из которой Якоб Хаг едва вышел на волю…

– Так смотри мне, никому чтобы ни слова! – пригрозил напоследок Неплюев. – Иначе посол Вильнев мигом узнает, что ты за птица.

– Разумеется, я буду молчать как та рыба! – кивнул швейцарец.