Несмотря на меньшие габариты и наличие электропривода, аппарат «Зима» не получил активного применение в оперативной практике. По словам офицеров КГБ, аппарат нередко годами лежал в местах хранения оперативной техники и вынимался только для ежегодной инвентаризации. По мнению специалистов, копирование документа А4 за два раза оказалось неудобным, и многие оперативники предпочитали старую «Корицу».

Фотокопировальный аппарат «Зима» (из архива Keith Melton Spy Museum)

В середине 1980-х гг. появляется прототип «Корицы» и «Зимы», фотоаппарат «Загар», для копирования полного листа А4 на 16 мм фотопленку с электроприводом зеркально-призменного механизмов сканирования и транспортировки пленки.

Кассета «Загара» была рассчитана на 400 кадров, в комплект также входили еще две кассеты. Таким образом, «Загар» мог обеспечить сравнительно быстрое копирование более тысячи листов документов.

Фотокопировальный аппарат «Загар»(из архива Keith Melton Spy Museum)

Однако новый «Загар» не получил активного применения, возможно, из-за сравнительно большого веса (более 3 кг) и увеличенных габаритов, что, скорее всего, оказалось неудобным для оперативных офицеров в случае транспортировки «Загара», который уже с трудом помещался в стандартный портфель. Во второй половине 1980-х гг. началось активное использование компьютерных сканеров, на которых копирование по сравнению с громоздким «Загаром» было значительно проще. Все это привело к тому, что заводская партия "Загаров" так и не нашла применения. Новые комплекты этого аппарата длительное время хранились на складах оперативной техники, пока не поступило указание отправить всю партию в НИЛ-11 для уничтожения или возможного использования отдельных блоков, узлов и деталей.

Так закончился век весьма результативного использования подразделениями КГБ фотокамер прокатки, давших массу необходимых и особо важных для СССР документов, в том числе копий материалов на редких языках, когда особо предъявлялись требования высокой четкости получаемых негативов. Сегодня в арсенале современных разведок имеются разнообразные бытовые цифровые устройства, позволяющие без какого-либо камуфлирования вполне открыто и легко сканировать документы и чертежи любой сложности.

Мы должны с благодарностью вспомнить до сих пор неизвестных изобретателей и конструкторов НИЛ-11 и ОТУ, давших советской разведке неоспоримые преимущества в оснащении оперативных офицеров и агентурного аппарата КГБ уникальной по тем временам специальной техникой, вызывавшей удивление, уважение, а возможно, и зависть, у западных разведок, часто копировавших новые передовые разработки КГБ.

История деятельности секретных служб в годы холодной войны убедительно показывает, что конечный результат специальных многоходовых операций часто зависел от действий рядовых исполнителей, чья инициатива и настойчивость могли существенно изменить динамику оперативного мероприятия и дать важный конечный результат.

Полковник ГРУ Олег Пеньковский начал интересовать советскую контрразведку из-за активных контактов с британским бизнесменом Винном, а также после нескольких официальных визитов в английское посольство в Москве, о которых он должен был бы уведомить КГБ, как это практиковалось в те годы. Вторично Пеньковский попал в поле зрения КГБ после неудачно проведенных под наружным наблюдением тайниковых операций с парой английских дипломатов, супругов Жаннет и Родериком Чизхолм.

Эта пара еще до приезда в Москву уже значилась в оперативной картотеке контрразведки СССР как установленные английские разведчики.

Их коллега, Джорж Блэйк, уже работавший на КГБ, своевременно информировал своего советского куратора о супругах, сотрудниках МИ-6, активно работавших в Берлине до перевода их в Москву. И потому совместная операция ЦРУ с английской разведкой по организации тайниковой связи с Пеньковским с самого начала была обречена на провал. Ведь с особо ценным агентом должны были работать расшифрованные разведчики, уже находившиеся под плотным, но конспиративным наблюдением сотрудников 7-го Управления КГБ.

Жаннет и Родериком Чизхолм, британские разведчики (из архива Keith Melton Spy Museum)

Пеньковскому вначале повезло, когда после одной из тайниковых операций «наружка» потеряла его в проходном дворе. Однако в следующий раз один из молодых сотрудников «семерки» вспомнил Пеньковского, когда тот зашел и вышел из подъезда, где Жаннет Чизхолм ранее заложила тайник, оправдывая заход в незнакомый московский подъезд легендой о необходимости поправить интимную деталь женского туалета.

Жаннет Чизхолм была опытным разведчиком, однако почему-то надеялась, что КГБ будет следить только за её мужем, вторым секретарем посольства Великобритании в Москве.

В этот раз Пеньковский привел «наружку» прямиком к своему месту работы, в Госкомитет по координации научно-исследовательских работ, после чего установить личность человека, подозреваемого в тайниковых операциях с английскими разведчиками, не составило труда. Началась вторая, активная фаза работы советской контрразведки, во время которой квартира Пеньковского была оборудована системами акустического, а позднее и визуального контроля. К сводкам наружного наблюдения добавились материалы, касающиеся личной жизни Пеньковского в его домашнем окружении.

Оперативно-технический контроль показал, что Пеньковский регулярно слушает западные радиопередачи на частоте, которая ранее была установлена как принадлежащая одному из радиоцентров ЦРУ в Западной Германии. Принимая эти передачи на свой импортный коротковолновый приемник, Пеньковский делал при этом записи на листках бумаги, с которыми затем долго работал.

Пеньковский готовится фотографировать документы (из архива Keith Melton Spy Museum)

Однако наибольший интерес у советской контрразведки вызвали периодические манипуляции Пеньковского в его квартире у окна, выходящего на Москву-реку. На противоположном берегу на чердаке дома напротив квартиры Пеньковского контрразведка КГБ разместила стационарный пост наблюдения с кино- и фотоаппаратурой, оборудованной мощной оптикой. Таким образом, КГБ смог зафиксировать эпизоды фотографирования Пеньковским каких-то документов предположительно с помощью фотоаппарата «Минокс». Оперативным путем было установлено, что эти документы носили секретный характер, и Пеньковский, полковник ГРУ, тайком брал их домой из специальной библиотеки штаб-квартиры советской военной разведки.