Тарасов отошел в сторону, вытащил из чехла на «разгрузке» рацию и стал докладывать командованию об исчезновении командира и результатах опроса местных жителей. Доложил он и о втором человеке, который вышел в море на катере почти следом за Большаковым. Минут через тридцать вернулись его бойцы с осмотра берега.

– Ну что? – Тарасов посмотрел на своих подчиненных с надеждой.

– Была стрельба, – один из спецназовцев протянул руку и высыпал на ладонь мичмана две пистолетные гильзы. – А вот эта, – он подал третью гильзу, – явно от другого ствола.

Мичман повернул все три гильзы капсюлями вверх и сравнил. Да, след удара бойка на третьей гильзе был несколько иным. Он молча выслушал, где были найдены гильзы, что их положение очень похоже на то, что была перестрелка. А еще совсем недалеко на камнях есть следы крови. Не капли, а размазанные следы. Человек лежал, когда она текла, а потом вставал и размазал.

– Так, – мичман снова повернулся к старому рыбаку, – катер Большакова мы знаем. Опишите катер, на котором в море ушел второй человек, который на мосту работал.

Когда борт катера слегка ударился обо что-то, Берзин пришел в себя. В мешке, который ему набросили на голову, дышать было нечем, и он почти потерял сознание от недостатка воздуха и травмы головы. Его подняли, свалили как куль на палубу, где он больно ударился локтем. Потом грубые руки подняли Берзина и поставили на ноги. Стоять он почти не мог, и, когда его потащили куда-то, ноги почти все время волочились. Сначала по ступенями, потом по ровной палубе, потом снова ступени, но теперь уже его тащили вниз. Берзин услышал, как открылась дверь, его втащили через комингс в какое-то помещение и опять бесцеремонно бросили на пол. Кто-то присел рядом и стащил с головы вонючий мешок.

Кажется, я на борту какого-то судна, решил Берзин, когда человек, снявший с него мешок, вышел и захлопнулась дверь. Вон и ключ в замке повернулся – заперли. Берзин, лежа со связанными за спиной руками, перевернулся на другой бок и посмотрел наверх. Да, иллюминатора нет. Почему-то именно его Берзин и не рассчитывал увидеть. Какое-то помещение с обшарпанными стенами, обшитыми деревом. На пустой склад похоже. Или на тюремную камеру. Тусклая лампочка в белом плафоне над дверью. Судя по звуку бьющейся в борт волны, это помещение находилось ниже ватерлинии. И где-то сейчас был Большаков. Берзин очень надеялся, что спецназовца тоже затащили на этот корабль, а не просто убили.

Ага, двигатели заработали. Это стало чувствоваться по легкой вибрации пола. Берзин подтянул ноги и уселся, опираясь спиной о стену. Руки стянули вязками не очень сильно. Это хорошо. Пошевелив пальцами за спиной, оперативник убедился, что руки не затекли и вполне слушаются. Чем бы острым избавиться от этих пут? Хотя сбежать все равно не удастся, дверь на замке, за ней охранник. Наверняка там стоит человек.

Берзин стал вспоминать все произошедшее с ним с самого начала. Получалось, что ситуация очень серьезная. И на мосту в самом деле готовится что-то большое. Кем? Сейчас это не столь важно, важно как-то выбраться отсюда. Стоп? А где Большаков? Их же вместе взяли в море. Андрей еще советовал не дергаться. Узнать бы, что с ним, где он сейчас. Вдвоем как-то легче. Хоть голова немного прояснилась. Только вот во рту, как в пустыне Сахаре. Берзин ощутил, что страшно хочет пить. И, наверное, есть, но это подождет. Как не вовремя он вспомнил о жажде. Теперь это ощущение не отвяжется и будет изводить его минута за минутой. Надо переключиться на что-то другое, не думать, тогда жажда поутихнет, не будет так ярко ощущаться.

«Так, что я успел? Не узнать, что я успел сделать, чтобы наши вышли на след вот этих террористов? Начало цепочки теперь Вязников знает, я его посвятил в свои рассуждения и привел доводы. Майор – человек башковитый, свяжет все воедино. Тем более что информация и о Сташко, и о Пустовом у него есть, она прошла через его руки. Теперь он знает и о Бородуне. Бородуна допрашивают, наверняка тот станет спасать свою шкуру. Не станет он идти под высшую меру за свои преступления. За терроризм у нас теперь легко «вышку» схлопотать, и террористы это уже хорошо знают.

А еще я предупредил старого рыбака. Не сообразит он, так внук его Макар сообразит, что все серьезно. Полицию дед должен был вызвать, о стрельбе на берегу сказать. Если повезет, то приехавший участковый, если именно его пошлют, найдет гильзы там, где я стрелял и где этот в капюшоне стрелял в меня. И умные люди свяжут мое исчезновение в море с судном. А на примете у нас сейчас только одно судно, на котором сфотографирован тот же самый Бородун, – это яхта из Мариуполя под названием «Южная ночь». Наверняка я сейчас на ней. Меня что же, за границу хотят вывести, или они будут мотаться в нейтральных водах? И зачем я им, зачем им Большаков? Вот что теперь важно понять. На берегу все нормально, Вязников все поймет и примется за розыск. Самое важное сейчас здесь».

Когда в коридоре за дверью затопали чьи-то уверенные шаги, Берзин даже не удивился. Самое время предстать перед этим неизвестным «кукловодом», который стоит за всеми этими делишками. Азовское море маленькое, особенно и плыть-то тут некуда, а в Черное море они не пойдут. Тут все вокруг моста крутится, незачем им идти к берегам Турции или Абхазии. И в Одессу им идти незачем, когда Украина под боком на азовских берегах. Если только в Румынию или Болгарию, с усмешкой подумал Берзин и стал подниматься на ноги, опираясь спиной о стену. Это у него получилось.

Двое крепких парней в матросских серых робах без знаков различия вошли в «камеру» и встали по сторонам двери. Один сделал молча знак рукой – выходи. Берзин отлепился от стены, чуть пошатнулся и двинулся к двери. Парни смотрели на него без ненависти, с какой-то снисходительной неприязнью. Крепкие, спортивного телосложения, у одного волосы выстрижены сзади и на висках очень высоко. Явно хочет быть похожим на американского морпеха. Хотя Берзин не удивился бы, если эти двое оказались иностранцами. Или частная военная компания, или на самом деле морской спецназ на корабле, который имеет разведывательные цели.

Подхватив Берзина под локти, моряки повели его по коридору в сторону трапа, ведущего наверх. Истертый ботинками пол, пара дверей, не соответствующих статусу роскошной яхты. Что это? Она роскошная только снаружи, а внутри все функционально и небрежно? Берзин споткнулся и чуть не упал из-за связанных за спиной рук. Один из моряков что-то прошептал зло и рванул пленника на себя. Кажется, он все же выругался по-русски, догадался оперативник.

– Осторожнее, я еле держусь на ногах, – постарался спровоцировать своих конвоиров на диалог Берзин, но это ни к чему не привело.

Его поволокли, спотыкающегося, по ступеням наверх. Снова коридор, но теперь уже с более дорогой и новой отделкой. Здесь не было тусклых плафонов на потолке. На стенах искрились прозрачным стеклом бра на тонких ножках. Блестели ручки нескольких дверей, отделанных дорогим деревом. Возле широкой двустворчатой двери Берзина остановили. Один из охранников открыл дверь и вошел в каюту. Внутри сочным властным голосом велели заводить.