что это поможет восстановить микрофлору и залечит мелкие ранки, если они там есть. Ты же говорила, что у тебя там всё саднит. Или уже всё хорошо?

— Не совсем хорошо. Можно мне флакон. Я пойду в ванную.

— Лежи. Сейчас помою руки, — он вскоре вернулся, но, к счастью, не стал включать свет. — Снимай трусики.

— Я сняла, когда спать ложилась.

— Ты чего? Расслабься. За вчерашний день я не изменился.

Два влажных пальца аккуратно надавили на вход, проникая на всю глубину, тщательно распределяя смазку. Затем ещё раз, повторяя процедуру. Я мысленно призналась себе, что хорошо, что мужчина всё сделал сам. Так тщательно смазать себя я бы не смогла.

— Лучше? — спросил он, вновь вымыв руки.

— Да. Почти ничего не чувствуется. Спасибо.

Умывшись и одевшись следующим утром, я спустилась на первый этаж. Одна женщина прибиралась в холле, другая готовила обед. Они обе не разговаривали ни на русском, ни на английском. Возле дверей сидели двое особо доверенных Арслану бойцов.

— Генерал сказал, что ты можешь гулять в саду, — сообщил мне один из них на английском. — Сегодня хорошая погода.

— А где Рахман?

— В городе.

Я решила воспользоваться предложенной свободой. Здесь, в городе, было значительно теплее, чем в горах, несмотря на конец октября. Ещё цвели поздние цветы, а под ногами приятно и успокаивающе шуршала листва. Но тишину нарушали постоянно доносящиеся, хотя и приглушённые расстоянием, автоматные очереди. Я присела на скамейку, но находиться без движения было очень холодно. Решила ещё немного погулять и вернуться в дом. Свернув на боковую дорожку, я оказалась недалеко от нескольких подсобных построек, тоже относящихся к дому. Возле одного из сараев сгрудилась кучка бойцов, лично подчиняющихся генералу. Я решила повернуть назад, чтобы не привлекать к себе лишних неприятностей. Впрочем, Арслан всем дал понять, чтобы меня не трогали, но всегда мог найтись кто-то очень непонятливый. Дожидаться этого мне не хотелось. Бойцы тоже увидели меня и немного рассредоточились, перестали смеяться. Один из них, более старший по званию, который вчера сопровождал Арслана в его погоне за мной и Майей, сделал мне знак подойти. Я решила, что он хочет мне что-то сообщить. Возможно, для меня оставили какой-то приказ.

— Можешь посмотреть, — произнёс он, указывая вглубь сарая. — Генерал всегда выполняет обещания.

То, что я увидела, когда мои глаза привыкли к полумраку, не показывают даже в самых кошмарных фильмах. Я поняла, что Майя ещё жива, хотя с её синих, распухших губ уже не срывались даже стоны. Невольно я сделала шаг назад, наткнувшись на позвавшего меня мужчину. От прикосновения к моему телу я испытала такой ужас, что дико закричала и бросилась бежать, не разбирая дороги, едва не угодив под въезжающую на территорию военную машину. Кто-то попытался меня остановить, но я стала яростно отбиваться.

— Эми, успокойся! Приди в себя, Эми! — Арслан тряс меня за плечи, прижимая к себе, пытаясь удержать мои руки и ноги, которыми я без разбору пыталась бить всё, до чего доставала. Кто-то плеснул мне в лицо ледяной воды, что несколько отрезвило меня.

— Хуже дикой кошки, — проворчал генерал, слегка ослабляя хватку, чтобы я могла встать на ноги. На его лице добавилось несколько весьма глубоких царапин от моих ногтей. Выступившая кровь попала в глаза. С десяток наёмников замерли, ожидая дальнейших действий командира.

— Я же сказал к ней даже на метр не подходить, — рявкнул он в сторону мужчин. — Кому не терпится отправиться на тот свет на этот раз?

— Она сама подошла, — признался тот, кто показал мне происходящее в сарае. Он протянул бинт, чтобы Арслан смог стереть текущую кровь. — И увидела ту девку.

— Он говорит правду? — спросил у меня мужчина. — Тебя точно никто не тронул?

Я кивнула. Меня душили запоздалые слёзы, и я лишь всхлипывала.

— Будь здесь, — сказал он мне, а сам отправился смотреть на то, что так испугало меня. Через минуту Арслан вернулся, а в сарае раздалось несколько выстрелов.

— Всё кончено, — произнёс он. — Забудь.

Глава 24

Роман в эту ночь не вернулся. Я вновь долго не могла уснуть, а, едва это произошло, сразу приснился кошмар. Я увидела себя идущей по просёлочной дороге, кто-то окликает меня. Я оборачиваюсь, и в следующую минуту уже не Майя, а я оказываюсь на грязном полу сарая, среди дюжины безжалостных мужчин. Только, в отличии от неё, я ещё могу кричать.

— Проснись, Эми, проснись, — Арслан разбудил меня, вырвав из жуткого кошмара. — Это всего лишь сон. Проснулась? Попей воды.

Мои руки дрожали так сильно, что я не могла удержать стакан.

— Я подержу, — мужчина прижал его к моим губам, придерживая пальцами мой подбородок. — Лучше?

— Да. Мне никогда этого не забыть. Никогда.

Отставив пустой стакан, он откинулся на подушки, прижимая меня к себе.

— Я кажусь тебе монстром, да? Считаешь, что я поступил бесчеловечно? Но она хотела сделать с тобой тоже самое. Или ты забыла?

— Я помню.

— И всё равно, я должен был отпустить её? Дело ведь не только в тебе. Она замахнулась на меня. На глазах у моих людей!

— Я знаю, что этого ты не сделал бы. Никто бы тебя не понял. Но я выросла совсем в другом мире! Понимаешь?! Конечно, то, что я здесь вижу каждый день заставляет меня учиться жить по-другому. Но я не могу этого принять. А ещё я знаю, что однажды это случиться со мной!

— Не случиться, — после продолжительной паузы ответил он. — Ты не похожа на Майю.

— Какая разница! Я тоже женщина. А здесь со всеми поступают одинаково. Мы с тобой разной веры. Одно это делает меня ничтожеством в твоих глазах.

— Ты говоришь обо мне, — заметил он. — И ни слова не произнесла о Романе. У тебя есть его любовь.

— У меня никогда не было его любви, — невольно рассмеялась я. — Не знаю, сможешь ли ты это понять, но мы с ним — тоже из разных миров. Я знала, что никогда он не будет моим. И хотела получить то, что он мог мне дать. Здесь я испачкала себя в такую грязь, от которой не отмыться. Он не мог позволить себе любить юную девочку, которая ждала его возле куста белых роз. Ту, которой я стала теперь, он не полюбит никогда.

— Расскажи, — неожиданно попросил Арслан. — Расскажи о вашей жизни там.

Что-то я рассказала ему, когда мы плутали в темноте пещер. Теперь я выбирала лишь самые чистые и светлые моменты. Воспоминания успокоили меня, наполняя потерянным светом, исчезнувшей нежностью, забытым теплом.

— Я