была слишком чувствительной, и он решил поскорее покинуть эти «скалистые берега» и обратиться к следующей заповеди.

— Какое блюдо ждет нас далее? — почтительно спросил молодой человек.

— Мясо, — глухо ответил помрачневший Учитель. — Мясо, как тело убиенного, может носить в себе телеси тех, кто станет убивать тебя, — личинки трихинеллы. «Не убий» выбито на скрижалях не зря.

Он протянул юноше хорошо прожаренную лопатку секача.

— Возрази мне.

Молодой человек внимательно рассмотрел аппетитно пахнущий кусок свинины и, не без задумчивости, произнес:

— Но ведь Создатель сам допустил такой мир, где существуют и потребность в насилии, и инструменты, причем во всех царствах. Как же в этом случае и давать одной рукой, и отнимать другой одновременно?

Неожиданно взбодренный Учитель с победоносным видом воткнул вилку в свой кусок.

— Все, что кажется тебе тайным, лишь покров твоего сознания, в любом темном углу плотного плана всегда светит солнце Истины, всем душам, включая и твою. И не великий секрет, что точно ответ держать за убийство ближнего при свете дня, но знай и опомнись, к ответу приведут, даже когда убиен тобой был некто просто в мыслях. Покушаясь на жизнь чужую, убиваешь Бога, ибо другой есть частица Его, то есть продолжаешь распинать Христа.

И с вожделением стал рвать темные волокна мяса остатками желтых зубов. Ученик с видимым удовольствием присоединился к Учителю, и сотрапезники, выплеснув из чаш воду, наполнили их играющим вином. Спустя минуту раскрасневшийся старец, подмигнув юноше, потянулся к щербету.

— Сладости — это прелюбодеяние, они приятны, приторны и сладки, их хочется все больше и больше, но вот беда, в итоге теряешь зубы.

И в подтверждение своих слов он широко улыбнулся полупустым ртом. Юноша густо покраснел, но взял себя в руки и, все еще смущаясь, произнес:

— Не давший ли обет безбрачия настаивает на строгом исполнении заповеди сей? Не рука ли ограничившего себя возложенным обязательством начертала слова сии, решив за других, с кем восходить на ложе? Кому, как не индивиду, вооруженному Божьим даром, Свободой Выбора, решать — где, с кем и когда, невзирая на отсутствие таинства венчания, сургучовой печати установленного обществом образца или тайного благословения священной особы?

Учитель погрозил пальцем разошедшемуся в рассуждениях Ученику.

— Человек, пропуская через себя поток Божественной энергии, расщепляет его на три пучка: власти, денег и влечения. Так несовершенное сознание интерпретирует любовь. Эксплуатируя любой из этих «пучков» сверх отведенной меры (Властолюбие, Сребролюбие и Прелюбодейство), ты, индивид, изменяешь баланс кармического соответствия положения души (ее сознания к потребляемой энергии), что приводит к ответу в следующем, а нередко и в текущем, воплощении. Единственная в жизни любовь не искажает Божественную энергию, хотя бы по соответствующему «пучку».

И друзья снова подняли бокалы, в этот раз, судя по всему, за прекрасных дам. Ученик, взор коего к этому моменту уже слегка помутнел, а сознание, напротив, благодаря винным парам прояснилось необычайно, приятельски похлопал старика по плечу.

— Учитель, а не поменяться ли нам местами?

Старик удивленно вскинул белесые брови.

— Чем же тебя, милый друг, не устраивает свое? Все, что нужно, я подам.

И он, кряхтя, дотянулся до блюда с исторгающими приторный аромат, блестящими своей тягучей патокой, медовыми сотами и пододвинул его к юноше.

— Мед, украденный человеком у пчелы, поначалу сладок и радует глаз, но со временем застывает, каменеет, тяготит и начинает горчить. Таковы последствия нарушения заповеди «Не кради». Чужое добро мертво, когда взято тайно.

Ученик отломил кусочек янтарной соты и положил на язык.

— Учитель, я хотел бы «войти» в сознание Христа вместо вас, а вас попросить «спуститься» в ментал, вот что я имел в виду под «поменяться местами».

Учитель добродушно усмехнулся.

— Да я понял это сразу, но ты ведь знаешь, старики — противный народец и любят покривляться. Давай попробуем. Начну я как человек. Раздай всем поровну от щедрот твоих и не искушай слабые души разнообразием и неравноправием распределения богатств мира твоего. Почему не сделал так и ввел в искус, а после осуждаешь и запрещаешь? Ну, как тебе? — Он лукаво посмотрел на Ученика.

Юноша согласно кивнул.

— Годится, теперь моя очередь. Зря обвиняешь Бога в неравенстве распределения. Он поделил самое себя на одинаковые части, и твоя душа «весит» столько же, как и любая другая. Обладание разнящимся по количеству или набору качеств имуществу в физическом плане подобно отличающемуся год от года урожаю яблок. Все уравновешено деяниями предыдущих воплощений, и нарушая баланс Здесь, жди колебаний Там. Беря у другого, тянешь у себя, вступаешь в спор с Богом, Великим Уравнителем. Влезая в чужое окно, в карман, срывая замки, отсыпая, отгрызая, вынимая, стяжая, уподобляешься лукавому адвокатусу, открывающему под покровом ночи Контракт души с Богом и меняющему в нем местами префиксы и запятые. Итог воровства всегда, рано или поздно, разбалансировка Мира, последствия для автора плачевные и неприятные.

— Ого, — восхитился старик, — да ты превзошел меня в аргументации.

Польщенный похвалой молодой человек рассмеялся.

— А мне нравится находиться во Христе, может, продолжим?

Учитель развел руками.

— С удовольствием.

Он взял со стола две миски, с солью и сахаром, и высыпал рядом две одинаковые белоснежные горки.

— Соль, перепутанная с сахаром в блюде, есть ложь.

Юноша переводил взгляд с крупинок на крупинки, понимая, что, не попробовав их на язык, разобрать, что есть что, невозможно, а старик, ткнув себя пальцем в лоб, произнес:

— Начинаю. Если даже очи зрят по-разному один и тот же цвет, а ухо слышит ярче или глуше, так и понимает всяк по-своему правду-истину и ложь-обман. Коли лгу, с точки зрения другого, не глаголю ли истину со своей? Как запрещать то, что неоднозначно, не проще ли перечесть все звезды на небе или песчинки на берегу?

— Парирую! — воскликнул возбужденно Ученик. — Ум изворотлив, но мелок, а, по причине собственной коротковатости, еще и полуслеп. Христосознание ложью называет не неправду, в которую веришь и истинно считаешь правдой, а неправду, когда твердо знаешь, что таковой она и является, но все равно говоришь. Заблуждение не порок, порочны убеждения в искажениях мира, сделанные намеренно и с умыслом.

— Воистину, Христос говорит в тебе, — похвалил Учитель своего Ученика и, выудив из блюда с фруктами лимон, повертел его на ладони. — Привлекательный, ароматный, но отведай его сверх меры и скривишься от кислоты так, что лик отразит истинные помыслы твои.

— Ты о зависти? — догадался юноша.

— О ней, — согласился Учитель. — Но вот послушай возражения ментального характера. Не является ли зависть простым сравнением себя с другими (в основном с точки зрения материального достатка), по сути, оценкой своего положения в