— Что было в этой сумке, вы не знаете?

— Нет. Дома я положила ее в шкаф и забыла о ней. Мне было не до этого. — Некоторое время она сидела с каменным лицом, разглядывая бокал. — Майлс знал, что умрет.

— Знал?

— Да. Когда он уходил из дома, вчера, он усмехнулся и сказал Эстелле: «Если я не вернусь, ищите меня на кладбище».

— Странная формулировка — «ищите меня на кладбище».

— Да нет, это в его манере. Только Майлс и мог такое сказать. — Улыбнулась. — Ладно, Стив, хватит. Спасибо, вы подарили мне чудесный вечер.

— Это вы подарили мне чудесный вечер.

— Я-то? — Дотронулась до его руки. — Наоборот, я весь вечер плакалась вам в жилетку. Спасибо, что выслушали мой рассказ, но мне надо идти домой. Я не предупредила Эстеллу, она наверняка волнуется.

Когда они спустились вниз, Бренда тяжело вздохнула:

— Все, Стив, расходимся. Меня здесь знают, у меня есть муж. Ну и… — Улыбнулась: — Вы понимаете? Я поеду первая. А вы потом. Хорошо?

— Да, конечно.

— Звоните мне.

В «Бриккел-отеле», подойдя к кельнерше, Павел спросил:

— Что-нибудь для меня есть?

— Есть. — Блондинка поставила на стойку картонку, перевязанную подарочной лентой. — Мистер Фрэнк Бэнкс из отеля «Шератон» просил передать эту коробку. Кроме того, звонил ваш друг, мистер… Подождите, я посмотрю. — Кельнерша подтянула к себе блокнот. — Мистер Вилльямс. Мистер Патрик Вилльямс из Нью-Йорка. Вы знаете его?

О Патрике Вилльямсе из Нью-Йорка он не знал ничего, но сказал уклончиво:

— Возможно. Отдаленное знакомство. И что он хотел?

— Он хотел узнать, остановились ли вы у нас, и попросил дать ваш номер телефона. Я дала. Правильно?

— Правильно. Давно он звонил?

— Сравнительно недавно, чуть больше часа назад.

— Патрик Вилльямс должен говорить с легким акцентом. Вы уловили акцент?

— Да, он говорил с акцентом. С легким акцентом. Но каким, я не поняла.

— Случайно, не русским?

— Возможно. Вообще, я не очень разбираюсь в акцентах.

— Когда он звонил, как он сформулировал вопрос?

— Спросил: «В вашем отеле должен был остановиться мистер Стив Мэлони из Нью-Йорка, он остановился?» Я ответила, что да, вы остановились. Он говорит: «Это мой друг, и я хотел бы как-то с ним связаться. Если вам не трудно, передайте, что звонил его нью-йоркский друг Патрик Вилльямс». Все правильно?

— Да, все правильно.

Поднявшись в номер, развязал ленту на коробке, поднял крышку, развернул промасленную бумагу и увидел «глок» с запасной обоймой. Мысленно поблагодарив Фрэнка, взял в руки радиодетектор.

Обход всех помещений показал, что жучков в номере нет. Что ж, подумал он, тот, кто назвал себя Патриком Вилльямсом, оказался человеком осторожным. Зря светиться в «Бриккел-отеле» он не захотел.

Задернув все занавески, выключил верхний свет, оставив гореть лишь настольную лампу. Затем, придвинув к двери, ведущей на балкон, журнальный столик, надел наушники, включил диск-рекордер, налил в стакан минеральной воды, отхлебнул и стал ждать.

Сидя перед балконом и прихлебывая минеральную воду, Павел пришел к выводу, что, скорее всего, целью людей, поставивших жучки в бунгало, является один лишь Майлс Гутиеррес. Нет сомнения, что мини-микрофоны в бунгало поставили те же самые люди, которые обстреляли его в «лендровере» из автоматов. Эти же люди караулили Гутиерреса, когда он лежал в «Норт-Шор медикал сентер».

Майлс Гутиеррес боялся майамской группы и сбежал из больницы, как только смог ходить. Он был слаб. Вероятно, он предполагал, что выходы из «Норт-Шор медикал сентер» могут находиться под контролем, поэтому, оказавшись ночью во дворе больницы, действовал крайне осторожно. Проскользнув каким-то образом мимо людей, сидевших в коричневом «додже», он стал пробираться к дому родителей, на Морнингсайд. Ему было крайне важно взять дома черную сумку, в которой, скорее всего, и находилось то, что искала группа в Нью-Йорке и что хотела получить группа в Майами. Взяв черную сумку, Майлс поехал на взятом в домашнем гараже «лендровере» к своему бунгало на Виргиния-Ки, но при подъезде увидел что-то, чего панически испугался. Развернув «лендровер», он попытался скрыться в городе, но сделать это ему не удалось или удалось частично. Преследователи настигли его машину в районе Коралл-Гейт и обстреляли. Впрочем, возможно, они обстреляли «лендровер» еще на Виргиния-Ки. Удалось или не удалось уйти самому Майлсу, понять трудно, но скорее всего удалось, потому что иначе группа, действующая в Майами, не держала бы бунгало под таким плотным контролем.

Где-то около двенадцати он уловил в монотонно шумящих до этого наушниках признаки жизни. Звуки, которые он услышал, — легкие, еле уловимые скребки, пошаркивания, постукивания, а позже и бульканье жидкости — говорили о том, что в бунгало кто-то вошел.

Наконец бульканье жидкости смолкло, хриплый мужской голос спросил по-русски:

— Сигнализаторы там стоят?

— Стоят. — В голосе чувствовался легкий кавказский акцент. — Все клево, у Комара прибор ночного видения.

— Б…дь, если он пропустит Гутиерреса, я его на х…й замочу.

— Он не пропустит, — сказал второй голос. После долгой паузы первый голос сказал:

— Б…дь, суки, наломали без меня дров.

— Косой, но мы же… — Второй голос замолчал. — Мы все сделали, как надо.

— Как надо… Майлс вас объ…бал, двух м…ков. Ушел от вас. Сделал, как лохов. Б…дь, стоило вам одним что-то доверить, как вы все на х…й упустили.

— Косой, вот те зуб, я его достал из шпалера… Прошил насквозь…

В наушниках снова раздалось бульканье. Наконец голос, принадлежащий Косому, сказал:

— Х…ли ты радуешься, что ты его прошил? Мне жмурик на х…й не нужен, мне нужен диск.

— Косой, ты же сам сказал: если диска нет, мочим Гутиерреса.

— Узя, нуты, вообще, что, тупой? Перевернуться надо было, но узнать, где он держит диск.

— Косой…

— Ты мне достал диск?

— Нет. Но, Косой…

— Да х…ли ты заладил — Косой, Косой… Узя, я ведь держу тебя за человека. Ты понял, что ты все завалил?

Ответа не последовало. Павел снова услышал легкое шуршание и постукивание. Затем звуки стихли.

Диск, подумал он. Охота на Майлса Гутиерреса идет именно из-за этого диска. Если исходить из слов Узи, «лендровер» с Майлсом Гутиерресом обстрелял именно этот Узя. Слова Узи в принципе могут объяснить поведение Майлса Гутиерреса. После бегства из больницы он поехал сначала в «Миа Палому», но потом неожиданно повернул в город. Там, будучи обстрелян из автомата, он попытался спастись бегством. Неясно только, что произошло с ним потом.