Не цепляйся за нее, Джекоб!

Он ведь только потянет ее за собой. Его кожа задубела от холода, и он почувствовал, что теряет сознание.

– Джекоб! – Лиска обвила его руками, стараясь удерживать его голову над водой. – До берега ты недотянешь. Погружайся. Слышишь?

Погружаться? О чем это она? Он отчаянно пытался дышать, но даже сам воздух, казалось, был сделан из соленой воды.

– Это твой единственный шанс. На поверхность они не выйдут!

Они? Прежде чем он успел понять, что к чему, Лиска потянула его ко дну. Вода полилась ему в нос и рот. Он попробовал сопротивляться, но Лиска не отпускала. Она тянула его все глубже и глубже, сколько он ни отбивался. Джекоб хотел ее оттолкнуть, ему надо было дышать, только дышать, но вдруг он ощутил на себе совсем другие руки. Маленькие и теплые, словно ручки детей. Они засовывали ему в рот чешуйки, и его легкие вдруг стали дышать в воде, словно умели это всю жизнь. Существа вокруг них с Лиской были прозрачными, словно из молочного стекла. Люди? Амфибии? И то и другое.

В Лотарингии их окрестили мальдемерами, но на каждом побережье у них имелось свое название. По поверьям, они переворачивали корабли и утаскивали души утопленников в свои города на дне морском. У императрицы в кунсткамере имелся один экземпляр, но смерть превратила его стеклянную красоту в бездыханный воск.

Русалки окружили Лиску, как будто она была одной из них; они вплетали ей цветы в волосы, ласкали руками лицо, но она крепко держала Джекоба и отталкивала русалок всякий раз, когда они порывались увлечь его на дно. Это напоминало танец, и в один прекрасный миг Джекоб почувствовал, что волны подогнали его к твердой почве. У него под пальцами захрустел мокрый песок и ракушки. Глаза горели от соленой воды, но, когда наконец ему удалось их открыть, он увидел облака и серое небо над головой. Рядом с ним на коленях стояла Лиска. Она тоже слишком ослабела, чтобы подняться на ноги. Метр за метром они помогали друг другу выбраться из разочарованно рычавшего голодного моря, пока в изнеможении не повалились бок о бок на песок.

Джекоб выплюнул себе в ладонь чешую, которую ему протолкнули сквозь губы мальдемеры, и набрал влажного воздуха в ноющие от боли легкие. Воздух, соленый и холодный, был вкуснее всего, что Джекобу когда-либо приходилось отведать.

Дышать. Просто дышать.

Лиска выпутала из волос вплетенные туда мальдемарами цветы. Под водой они переливались всеми цветами радуги, теперь же сделались вялыми и бесцветными. Лиска бросила их в волны, словно хотела вернуть им жизнь. Потом она опять встала на колени рядом с Джекобом и глубоко запустила руки в серый песок.

– Чуть не погибли. – Ее голос прозвучал удивленно, словно она и сама не верила, что они все еще живы.

Жизнь… Джекоб потрогал тело под мокрой рубашкой, но его пальцы нащупали только отпечаток моли.

Бездонного кисета с головой не было.

Лиска с улыбкой сунула руку в рукав. Оттуда она извлекла добычу и бросила ему на грудь.

Перчатки, как и рюкзак, канули в море, но, несмотря на это, Джекоб, пошарив рукой в кисете и нащупав золоченые волосы, ощутил всего-навсего слабую щекотку. Бездонный кисет умел ослаблять действие черной магии, и все же волшебный мешочек еще никогда на его памяти не справлялся с этим так хорошо. Да что уж там… голову он добыл. Остается только надеяться, что гоилу в это время везло меньше. Джекоб затянул завязки и посмотрел в небо, где среди облаков выписывали круги несколько голодных чаек. Перед внутренним взором у него все еще стояли красные самолеты, налетающие на объятые пламенем корабли.

– Но почему мальдемеры пришли к нам на помощь?

Лиска стряхнула песок с голых рук. Ее мокрое платье осталось в пучине, и теперь на ней было только то, другое, – лисья шкура. Она всегда надевала его под одежду, если дело предстояло опасное, но теперь их вызволила из беды не лисица, а ее человеческая ипостась.

– Обычно они только женщинам помогают, – сказала она. – Когда я была маленькой, они спасли сестру моей матери. Мужчин они по большей части утаскивают на дно, и я боялась, что не смогу тебя от них защитить, но без их помощи ты бы наверняка утонул. – Лиска улыбалась. – К счастью, они поняли, что без борьбы я тебя не уступлю.

Да, к счастью, а еще потому, что ее бесстрашие иной раз даже на него нагоняло страх. Джекоб сел. Оставалось только надеяться, что руку и сердце отыскать будет легче. Не то чтобы это само собой разумелось. Он огляделся. Крутые песочные утесы, каменистый берег. Маяк вдалеке.

– Ты знаешь, где мы?

Лиска кивнула:

– Неподалеку отсюда – место, где я выросла. Я попросила мальдемеров доставить нас сюда. Мы в Лотарингии, всего лишь в нескольких милях от границы Фландрии. – Она поднялась на ноги. – Лучше, если мы уберемся отсюда подобру-поздорову. Местные рыбаки особой приветливостью к чужакам не отличаются. Золотой платок при тебе? Нам понадобятся деньги на лошадей и новую одежду.

Джекоб пошарил в кармане. Платок совершенно промок, но визитка Ирлкинга выпала из кармана такой же сухой и невредимой, как в тот день, когда попала ему в руки. Лиска глянула на карточку с легкой тревогой, но, кроме имени Ирлкинга, там больше ничего не значилось. Бумага была чиста и бела, словно море смыло напрочь все чернила. Джекоб прогнал паука, выползшего из кармана, и засунул визитку обратно. Он все порывался ее выбросить, но с тех пор, как на ней появилось имя Уилла, она казалась ему, вопреки всякой логике, ниточкой, связующей его с братом.

Раньше золотой платок производил талеры и в мокром состоянии, но теперь Джекобу пришлось долго его теребить, прежде чем тот наконец выжал из себя монетки толщиной с бумажный лист. Да, ему позарез необходим новый платок, однако добыть его будет не так-то легко.

Джекоб выплеснул воду из сапог.

– В который раз уже?

Он с трудом поднялся на ноги.

– В который раз – что?

Лиска тоже едва держалась на ногах. Оба они дрожали от холода в промокших до нитки одеждах.

– Ты спасаешь мне жизнь.

Лиска улыбнулась и отряхнула ему со спины песок.

– Я думаю, мы почти квиты.

Берег… его рука… чуть не раздавили. Во время пляски паук так спотыкался, как будто нахлебался морской воды, как и его брат-близнец.

Альбион утратил целый флот, а Неррон при этом чуть не потерял своего восьминогого шпиона, но, по счастью, пауки-близнецы намного выносливее, чем любые деревянные и железные корабли. Бесшабашного тоже изрядно потрепало, если верить сообщениям паука. Напалм с неба… вода… дым… смерть. Неррон лишь с трудом улавливал, что же произошло, но в итоге интерес представляли лишь две вещи: нападение гоилов, делавшее арбалет в глазах их противников только желаннее, и высадка Бесшабашного на материк – причем с чародейской головой.