что написано ему на роду, так это череда авантюр, которые могут называть приключениями только юные шалопаи. И все его победы – в неотступном сопровождении утрат, ибо так исстари повелось и останется навечно. Вижу успех, вижу горе, вижу радость, вижу слезы, вижу раны, нанесенные им, и раны, нанесенные ему, вижу короны, вьющиеся над его головой, как пчелы, и иные из тех корон несут беду… Он проникнет туда, куда мало кто проникал, и жизнь его будет нелегка, ибо он попытается изменить жизнь других, а судьба станет то и дело вести его по следу Исчезнувшего… – Она выпустила руку Сварога и закончила весьма прозаично:

– Если мне, обломку мертвого прошлого, позволено будет употребить ученое слово «резюмируя»… В чем-то необычная судьба, в чем-то невероятно банальная, ибо все, что прозвучало, применимо ко многим до него и ко многим после, таков уж наш мир… – Она уставилась на Сварога слабо светившимися глазами. – Бойся поспешности, бойся сильных, притворившихся слабыми, бойся коварных, прикинувшихся дураками, а пуще всего бойся тех, кто не предался всецело добру либо злу…

– Что-то очень уж туманно, – сказал Сварог.

– Так оно всегда и бывает, любезный мой. Мудрость туманна. И держись подальше от мостов. Ничего хорошего тебя на мостах не ждет, а плохого может встретиться сколько угодно. Опасайся мостов, не прогадаешь… И надейся на зеркала. А встретишь бабку-гусятницу – передай поклон от старой пряхи.

Кот заорал из угла, старуха выпрямилась на табурете, и Сварог понял, что сеанс прозрения окончен. Он поколебался и спросил:

– А как насчет моих отношений с дьяволом?

Кот взвыл благим матом, старуху подбросило наверх вместе с табуретом, и он со стуком приземлился, едва не сломав ветхие ножки.

– Ходят же такие болваны по свету, – прошипела ведьма. – Хоть к ночи не поминай, балда. Что ищешь, на то и напорешься, любезный мой, вот тебе и вся житейская премудрость, проверенная на астрономическом количестве и умных, и идиотов… Чего еще изволите, нечаянные гости? Предсказания судьбы – вещь туманная, сами видите. Может, чью-то тень вызвать? Это, говоря ученым языком, не в пример конкретнее…

Сварог не успел ничего сказать, Яна опередила:

– Грельфи, хочу видеть капитана Вентраса!

Старуха буднично, словно горшок с кашей, поставила на стол хрустальный шар, покоившийся в позеленевшей медной подставке, опиравшейся на драконьи лапы. Яна привычно придвинулась ближе, положила ладони на стол, не сводя глаз с шара:

– Во имя четырех мудрецов земли и трех духов моря, мы призываем вас, капитан Вентрас!

Сварог затаил дыхание. Туманный шар засветился изнутри, стал наливаться ровным зеленоватым сиянием, и в нем вдруг четко проступило грубое, решительное лицо мужчины в синем берете с большим пером.

– Капитан Вентрас, – сказала Яна, наклоняясь еще ближе. – Отыскали ли вы Винету?

Губы капитана шевельнулись, и явственно прозвучал глухой, безжизненный голос:

– Я всегда находил то, что искал. К сожалению…

– Значит, вы – там?

– Да.

– Судя по вашим словам о несчастье, легенды лгут?

– Те, что предупреждают о таящемся в морских глубинах зле – ничуть.

Лгут те, что описывали безмятежно счастливые города, укрывшиеся в пучине от царящего на суше зла. Все не так. Берегитесь Винеты.

– Но у вас же был талисман? Ожерелье Дийама?

Капитан грустно усмехнулся:

– Моя прекрасная собеседница, Ожерелье Дийама лежит где-то на дне, примерно в сорока морских лигах к полночному восходу от мыса Ларги. Вместе с половиной команды «Морского коня» и с ним самим. Я был чрезмерно самонадеян, войдя в пролив Бехари без талисмана. Когда везет слишком долго, теряешь осторожность и удача подводит в самый неожиданный момент…

– Значит, Великий Кракен…

Лицо капитана исказилось.

– Красотка, я уже не прежний. У меня новые хозяева. Никогда бы не поверил, что у меня может оказаться хозяин, но так уж вышло… Не спрашивайте. Берегитесь Винеты.

Сияние медленно погасло.

– Я же не все спросила…

– Значит, над ним теперь чужая власть, – сказала старуха. – Ничего не поделаешь, светлая королева. В морских глубинах наше искусство бессильно…

– А кто такой Великий Кракен? – полюбопытствовал Сварог. – Что-то я про эту персону уже не первый раз слышу…

– Великий Кракен – злой дух моря, повелитель глубин, – рассеянно ответила Яна. – Неизвестно, есть ли он на самом деле или его создала молва. Некоторые считают, что он навсегда уснул в глубинах, даже если и существовал, и это больше всего похоже на правду. В стародавние времена произошло… одно событие, погрузившее в вечный сон многих чудовищ.

– Вечный? – хмыкнула старуха. – Тысячелетия – это еще не вечность…

– Одним словом, граф Гэйр искал Великого Кракена, – сказала Яна. – Капитан Вентрас – тоже. И Винета существует…

Казалось, она потеряла всякий интерес к колдовским забавам.

– Ну а ты, любезный мой? – спросила старуха. – Тоже хочешь кого-нибудь увидеть?

Сварог подумал и решился. Он сообразил, что выпадает случай разгадать многие исторические загадки, казалось бы, навсегда покрытые мраком.

Пошептавшись со старухой, он склонился к шару:

– Во имя четырех мудрецов земли и трех духов моря, мы призываем вас, Рудольф Дизель!

Потому что это была одна из самых дразнящих загадок: изобретатель названного его именем мотора сел на пароход на одном берегу Ла-Манша, но среди тех, кто сошел на другой берег, его не оказалось…

Шар оставался тусклым: темным, мертвым.

– Напутал ты что-то, любезный мой, – сказала Грельфи. – Нет такого.

– Как это – нет, если он был?

– Не все мертвые могут приходить, далеко не все… Но тут случай другой. Его вообще нет.

Сварог растерянно пожал плечами. В конце концов, хватало и других знаменитостей, похороненных неизвестно где, сгинувших без вести… Он называл имя за именем, но шар оставался тусклым, как бельмо.

– Не было такого, – в десятый раз сказала старуха.

– Ну, это уже вздор! – разозлился Сварог. – Бабушка, Березняка убило в двух шагах от меня, понятно? Мы лежали рядом, могло угодить в меня, а зацепило его, я сам видел!

Старуха, что-то про себя соображавшая, вдруг огрызнулась, словно замотанная продавщица:

– Где я тебе возьму мертвых, которые еще и не умирали? Думать надо! И я тоже хороша, сразу не сообразила…

Сварог считал, что ничто уже не в состоянии его поразить. Ошибся, выходит.

Теперь головоломка идеально укладывалась, камешек к камешку, картинка к картинке – иные очертания земных континентов, иной набор планет, мертвые, еще, оказывается, и не родившиеся…

Это не будущее. Это прошлое, о котором никто в покинутом Сварогом настоящем и понятия не имел. Неизвестное, непонятно откуда взявшееся прошлое, сгинувшее без следа. Прошлое, которому не полагается быть, если правы школьные учебники и науки двадцатого века. А если они ошибаются, ответ один –