— Знаю. Однако я подозреваю, что кража причинила ему немалые неприятности, иначе вы бы не рискнули прийти ко мне. Но есть и еще кое-что. Мой сын не знал, что вы не рассказали мне о тех двоих, которых он послал, чтобы запугать мистера Лиона, — он сознался и в этом. Эти двадцать тысяч — мой способ возместить нанесенный ущерб и извиниться перед мистером Лионом и его семьей за низкое поведение моего сына.

— Двадцать тысяч фунтов? — переспросила миссис Лион, поначалу не поняв услышанного. — Двадцать тысяч фунтов?

— Мы снова богаты! — закричала Ребекка, пребывавшая в таком же изумлении и восторге, как и мать. — Мистер Меламед, вы были правы! Все может измениться во мгновение ока! Никогда нельзя терять надежду! Никогда!

Если Ребекка Лион выразила радость совершенно не подобающим леди способом, то ее сестра Ханна вела себя в точности так, как надлежит дочери народа израильского. Истинный образец скромной юной леди, она негромким голосом поблагодарила мистера Меламеда за помощь и пожелала дальнейшего успеха в его труде от лица общины. А мистер Лион, казалось, не замечал счастливой суматохи, что творилась вокруг него в гостиной. Он неотрывно смотрел на письмо лорда Гренвилла, все еще не веря в его подлинность. Когда же он наконец очнулся от раздумий, лицо его было очень серьезно.

— Мистер Меламед, но если вор — Перси Гренвилл, то как же…

— Я заказал экипаж на завтра.

Карета промчалась по лугам и долинам, и восемнадцать часов спустя мистер Лион и мистер Меламед вновь были в Манчестере. На сей раз мистер Лион первым засобирался с постоялого двора, где они отдыхали после долгой поездки.

— Мы должны немедленно все выяснить, — сказал он, торопливо шагая к маленькой часовой лавке. И снова мистер Оппенгейм удивился нежданному визиту. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, заговорил мистер Лион:

— Сэр, вы солгали мне. Вы не брали денег. Настоящий вор разоблачен, и все мое состояние вернулось ко мне. Что вы скажете в свое оправдание, сэр?

Мистер Оппенгейм повернулся к мистеру Меламеду. Молодой человек молчал, но по его глазам было видно, что он ждет объяснения странной речи мистера Лиона.

— Мистер Лион сказал вам праву. Вот ваши пятьсот гиней.

Мистер Меламед положил тяжелый кошелек на прилавок. Затем он отдал Джейкобу Оппенгейму договор о займе, поверх которого было написано: «Недействителен».

— Ну, мистер Оппенгейм, мы ждем ваших объяснений, — сказал мистер Лион, что есть сил пытаясь выглядеть суровым.

— Я не мог не помочь вам, мистер Лион, — выговорил Джейкоб Оппенгейм, весьма смущенный тем, что его поймали на таком благородном деле. — Когда я увидел ваше отчаяние и узнал, что помолвка вашей дочери, возможно, будет расторгнута, поскольку мисс Лион не хочет жить на милостыню, то понял, что должен хоть чем-то помочь вам. Потому и сказал, что деньги украл я.

— Но откуда вы достали деньги? — спросил мистер Лион.

— На моем банковском счету было двести фунтов — то, что я успел накопить. Еще триста фунтов я занял у знакомого манчестерского торговца. А оставшиеся пятьсот, как вы знаете, мне одолжил мистер Меламед.

— Но почему, Джейкоб? Почему вы залезли в такие долги из-за меня?

— Мистер Лион, если бы я попал в беду — разве вы не сделали бы то же ради меня?

Мистер Лион вынул платок и вытер лоб; он был так взволнован, что не мог говорить.

— Есть кое-что, чего я не понимаю, мистер Оппенгейм, — сказал Эзра Меламед. — Почему вы не объяснили мистеру Лиону, какие дела привели вас в Лондон?

— Теперь неловко говорить об том, но когда-то я надеялся, что если я обзаведусь собственной лавкой и докажу, что могу добиться успеха, то мистер Лион окажет мне честь и позволит жениться на его старшей дочери. За этим я и приехал в Лондон. Торговля пошла в гору, и я надеялся… Но, услышав от миссис Бэр, что юная леди уже помолвлена с другим, я… Я хотел лишь одного: вернуться в Манчестер как можно скорее.

В тот же вечер мистер Оппенгейм ужинал с мистером Лионом и мистером Меламедом на постоялом дворе. Хотя дружеский разговор их большей частью касался изготовления и продажи часов, мистер Лион то и дело впадал в задумчивость и спрашивал: «Вы и вправду прощаете меня, Джейкоб? Это так ужасно — подозревать честного человека в преступлении. А еще ужаснее подозревать того, в честности которого вы уверены всей душой!»

Мистер Оппенгейм снова и снова уверял мистера Лиона, что простил его, однако так и не смог до конца убедить. Когда прибыл экипаж, чтобы доставить их домой, мистер Лион спросил:

— Вы ведь приедете на свадьбу, Джейкоб? Только тогда я буду уверен, что вы простили меня за все.

— Постараюсь, мистер Лион, — ответил тот. — Если будет на то Божья воля, я приеду.

Пока миссис Лион занималась последними приготовлениями к свадьбе, мистеру Лиону предстояло нанести еще один важный визит. Он снова обратился к мистеру Меламеду:

— Вы же знаете, где живет граф Грэйвел-лейнский — буду вам очень признателен, если вы покажете мне дорогу туда.

Мистер Меламед не удивился желанию мистера Лиона поблагодарить Графа и Велик’она за их помощь в тот вечер на Фолл-элли. А поскольку у него самого было небольшое дело на Грэйвел-лейн, он охотно согласился составить компанию мистеру Лиону.

— Кстати, я поговорил с Саймоном насчет конторской книги, — сообщил мистер Лион, когда они шли по Петтикот-сквер. — Он сказал, что пытался повторять по ней буквы. Поэтому я купил ему учебник.

— Я рад, что эта история прояснилась.

— Мне очень стыдно, что я подозревал мальчика.

— Мне тоже.

— Как вы считаете, совет синагоги может найти для Саймона место в талмуд-торе?[10] Он горит желанием учиться, и я с радостью помогу оплатить его обучение.

— Я займусь этим вопросом сегодня же.

Мистер Меламед и мистер Лион дошли до Грэйвел-лейн; теперь они были хорошо известны тамошним обитателям, а потому без труда получили разрешение пройти к Графу. Велик’он проводил их в комнату Графа, где их уже ждал хозяин.

— Я слышал, вы поймали вашего грабителя, мистер Меламед, — сказал Граф. — Примите мои поздравления.

— Благодарю вас. Полагаю, эта гинея принадлежит кому-то из ваших людей, — ответил мистер Меламед, протягивая монету Велик’ону. — Ведь свидетелем кражи стал именно Велик’он, не так ли? Думаю, он возвращался домой — возможно, после того, как целый вечер щипал карманы в Ковент-Гардене? Саймон же пришел к вам только на следующее утро, когда понял, что из лавки украли деньги и подозрение может пасть на него.