Амели украдкой рассматривала других женщин, сидящих на трибунах для важных персон. Скачки должны были начаться с минуты на минуту. Прошло уже два месяца, как они с Джалилем поженились, а она все никак не могла привыкнуть к полной событий светской жизни Марокко.

За это короткое время они посетили теннисный чемпионат, чемпионат по гольфу, а также больше дюжины разных мероприятий, спонсируемых королевской семьей, на которых Джалиль, их любимый архитектор и деловой партнер, играл не последнюю роль.

Через несколько дней начнется самое важное событие в светском календаре Марокко: самые известные в мире лошадиные бега, называющиеся «Кубок Танжера».

Лошади, тренеры, жокеи, владельцы лошадей и их очаровательные жены толпами прибывали в Танжер, и весь город в нетерпении ожидал скачек.

В соревнованиях должен был участвовать и трехлетний жеребец Джалиля.

На все время скачек гостями Джалиля и Амели будут несколько бизнесменов и дипломатов из Европы, и поэтому супругам пришлось на неделю переехать в отель, чтобы жить там вместе со своими гостями.

В отличие от жен других высокопоставленных людей в Танжере, Амели не пожелала полететь в Париж или Милан только затем, чтобы приобрести несколько сногсшибательных нарядов по случаю такого важного события. Но она все же последовала совету тети и обратилась к самой популярной модистке, чтобы ей сшили достаточно экстравагантную шляпу, соответствующую ее статусу жены одного из владельцев соревнующихся лошадей.

В течение прошедших двух месяцев Амели и Джалиль принимали в своей прекрасной вилле, стоящей посреди роскошного оазиса, политиков, спортсменов, бизнесменов и людей искусства со всех концов земного шара, и никогда Джалиль не выходил из роли любящего и преданного супруга.

Но все менялось, когда они оставались наедине. Джалиль жил на своей половине дома, а Амели на своей, и потому они редко друг с другом виделись. Он либо работал, мотался по различным стройкам, разбросанным по различным уголкам Земли, либо, когда возвращался домой, пропадал целыми днями на конюшне.

Конечно, у Амели было много своих дел. Она присоединилась к женскому клубу Марокко, возглавляемому Ее Величеством, женой короля Зураба, ходила на благотворительные мероприятия, и у нее понемногу начала завязываться дружба с женщиной, которая была ее старшей подружкой на свадьбе. Но все это было лишь внешней стороной ее замужней жизни.

Внутреннее же содержание было совсем иным.

Здравый смысл говорил ей, что тот факт, что она не была беременна, должен восприниматься ею с облегчением, но, узнав об этом точно, она целую ночь рыдала от разочарования. Ребенок мог стать единственной ниточкой, связывающей ее с Джалилем, и вся любовь, накопившаяся у нее внутри, могла бы излиться на него. Боль 'и отчаяние постепенно начали разрушать ее душу, как ржа разъедает железо.

Она вернулась с предварительных скачек и устало села на кровать в своей спальне.

Наверное, людям кажется, что у меня есть все, чего бы я ни пожелала, подумала Амели, разглядывая свое отражение в зеркале, но любовь с лихвой заменила бы все эти роскошные вечеринки, светские рауты и возможность носить немыслимо дорогие украшения.

Джалиль уехал по делам и обещал вернуться только через два дня. Он хранил данное обещание и за два месяца ни разу ни прикоснулся к ней. Спокойная вежливость, которую он проявлял к ней каждый раз, когда они оставались наедине друг с другом, заставляла ее крепко сжимать зубы от разочарования, гнева и боли.

Как можно желать его так сильно, если он совершенно точно равнодушен ко мне? — думала Амели, ночь за ночью лежа в постели в одиночестве. Она скучала по нему, думала о нем, мечтала о нем, а утром наполнялась чувством вины за собственную слабость и презирала себя еще сильнее, чем презирала его.

Джалиль обращался с ней так, будто она всего лишь временный гость в доме, совершенно чуждый его миру и его жизни, к которому он должен проявлять вежливость и не более того. Амели ничего не знала о том, что он думает и чувствует по поводу их брака или ее самой, и это еще больше усиливало чувство одиночества и потерянности. Жить так было невыносимо, и ее ум, сердце, дух и тело восставали против этого.

Она хотела полностью разделять свою жизнь с любимым мужчиной, но как можно было это сделать, если этим человеком был Джалиль, мужчина, который совсем ее не любит? Мужчина, которому она не может доверять!

Амели застыла, задумавшись и перестав паковать вещи, которые приготовила для недели «Кубка Танжера». Почему-то при мысли, что она скоро увидит Джалиля, внутри поднялась тихая радость, которую она сразу же попыталась подавить. Вместо этого она напомнила себе, что пора обсудить с тренером все приготовления, необходимые в конюшнях перед посещением гостей.

Хотя на дворе стоял месяц март, температура уже перевалила за отметку в тридцать градусов, поэтому Амели надела джинсы, футболку и дополнила все это шляпой, чтобы защитить голову от палящего солнца.

Молодой шофер, улыбнувшись, открыл ей дверцу машины. Амели успевала как раз к концу утренней тренировки. Во дворе конюшни царила суета, конюхи разводили по стойлам новоприбывших лошадей.

Тренер стоял в дальнем конце двора и разговаривал с менеджером Джалиля. Неподалеку от них два маленьких мальчика восторженно глазели на происходящее вокруг.

Улыбнувшись им, Амели пошла по направлению к тренеру. Вдруг один из мальчиков побежал наперерез взмыленной нервной однолетке, которую конюх вел под уздцы.

Когда лошадь встала на дыбы, Амели кинулась к ней и выхватила ребенка из-под копыт. Время невероятно замедлило свой ход. Амели слышала взволнованные крики, испуганное ржание лошади, визг ребенка, а потом мир скрылся за красной пеленой боли. Она со всего маху ударилась о землю, и наступила тишина.

Почему все видно как сквозь туман?

— Слава Богу, вы наконец-то пришли в себя! Она попыталась разглядеть, кто говорит. Над ней наклонилась медсестра в белом халате. Амели попробовала пошевелиться и вздрогнула, почувствовав боль в плече.

— Не беспокойтесь, ничего серьезного. Просто большой синяк, вот и все, — мягко успокоила ее медсестра. — Вам очень повезло, а мальчику — еще больше.

Ребенок! Амели сразу же села на кровати и задохнулась от боли, пронзившей всю руку.

Медсестра мягко уложила ее обратно в кровать.

— Вы уверены, что с ним все в порядке? — спросила Амели.

— Все хорошо, думаю, что его отец испугался даже больше него. Он родственник короля, кажется, двоюродный брат или что-то вроде этого, и его благодарность за спасение сына не знает границ. Лошадь могла убить мальчика.

— Лошадь не виновата! — запротестовала Амели. — Во дворе было слишком шумно, лошадь новая и не привыкла к такой толчее, поэтому она и занервничала… Ой! — Она вздрогнула от боли, когда медсестра отлепила пластырь, держащий повязку на плече, а затем прилепила обратно.