радовала. Если учесть всяческое отсутствие хлеба, который демон так же запретил выносить из дома, становилось совсем грустно. Судя по мрачному и недовольному выражению лица Тахила, такие новости его тоже не обрадовали. Тем не менее парень покорно спустился вниз, чтобы выполнить указание демона. Видимо, встреча с орденом в ближайшее время, в его планы не входила. Пошуршав в погребе какое-то время он вернулся к нам, храня на лице всё то же выражение недовольства, которое немного смягчилось, когда Даргон указал на бочку с водой, предлагая напиться в дорогу. Под пристальным контролем подселенца адепт вылакал целых два ковша.

— Бери колбасу и пошли! — не выдержав долгого утоления жажды, скомандовал Даргон.

— Э, нет, я грех воровства на себя не возьму!

— А-а…ну тогда Симила её заберёт, — легко пошёл на попятную тёмный. — Дорогая, я тебе сейчас контроль передам, и ты вынесешь колечко из дома. Хорошо?

— Плохо! — воспротивилась я. — Мне, знаете ли, тоже не хочется красть. Кто, кроме меня сможет позаботиться о бессмертной душе? Не вы так точно! — в этот момент ощутила, как вернулось управление, и упёрлась ещё больше. — Даргон, ты ведь демон, вам такие вещи легко даются, тебе и грабить несчастного селянина!

— До чего же глупые стереотипы у смертных! — разобиделся угнетатель. — С чего вы взяли, что у нас души нет?

— Может и есть, — решила не спорить я — мы как-то не в курсе ваших верований. Однако у нечистой силы, соответственно, и душонка сомнительной чистоты. В связи с этим неоспоримым фактом, богопротивному нечестивцу гораздо легче совершить преступное деяние, за которое впоследствии он понесёт наказание перед Супругами. Это если предположить, что ты говоришь чистую правду, и какая-либо кара вообще существует для таких неоднозначных личностей.

— Не забывай, что твоя душа теперь не переродиться, — злорадно напомнил подселенец. — Так что терять тебе особо нечего. Бери уже эту колбасу и идём скорее. Вот-вот вернётся хозяин, и мы вовсе останемся без какого-либо провианта. И заметь, это будет твоя вина!

Нет, ну каков наглец! Да и Тахил был ненамного лучше. Он стоял молча, только одобрительно качал головой в такт словам тёмного. Ни один из этих паразитов не желал прикасаться к вкусно пахнущему копчёному колечку. В настоящий момент я очень хорошо осознала, насколько моему организму требуется пища. Контроль, будь он неладен, показал, насколько я обессилена. Хорошо, я приняла нелёгкое для себя решение — пойти на преступление перед Богами-супругами. Уж они-то поймут, в каком плачевном состоянии находилось моё тело в момент совершения сего злодейства. Не по своей воле я оказалась в таком бедственном положении. Значит, и грех мой ляжет на зачинщика данных безобразий. Даргон, Даргон, ты даже не представляешь, что тебя ждёт! Отныне всё беззаконие, совершённое мной, будет ложиться на твои плечи, а я просто подчинюсь захватчику и будь что будет! Но так просто эту ситуацию оставлять не желала. Раз грех теоретически мой, значит мне её и есть! Подхватив колбасу, я вгрызлась в неё зубами, вызвав ошарашенный вздох нарва. Хитро ему подмигнув, смачно прожевала и откусила очередной немаленький кусок.

Глаза парня округлились, и он нервно сглотнул:

— Ты что творишь?

— Кушаю, — не растерялась я. — И делиться с тобой не собираюсь. Если хочешь, можешь для себя кусочек прихватить, чтобы погрязнуть в грехе вместе со мной. Жаль, демону всё равно перепадёт, желудок то у нас общий, — расстроенно добавила, понимая, что этот поганец всё равно остался в выигрыше.

Ну и мрак с ним! Пришлось признать своё поражение в этой маленькой битве. Ничего, ничего, ему потом хуже будет, когда Супруги будут вершить своё правосудие. А если повезёт, сам Вранг станет на мою защиту, и тогда всяким нечистым точно несдобровать. Что же касалось бессмертной души, про которую подселенец рассказывал всяческие небылицы, я точно знала — моё перерождение возможно. Иначе быть не может! Я прожила праведную жизнь и заслужила это. Так будет справедливо… Даргон хмыкнул, показывая своё отношение к справедливому воздаянию.

Демон, что с него взять?

Глава 21 Открывающиеся перспективы

Мы несколько дней продолжали идти. Нечистый всё чаще отдавал мне контроль. Видимо, испытывать усталость одному не хотелось. Мышцы кошмарно болели. Ноги были стёрты в кровь болтающимися на завязках туфельками. Я постоянно мёрзла, так как рваньё, гордо называемое моими спутниками одеждой, нисколько не согревало. Через прорехи одеяния сквозил ветер, пробирая меня до костей. Вообще мурашки стали частыми гостями, и как только наступал вечер, я ими покрывалась до первых солнечных лучей, а потом долго отогревалась, сидя на солнцепёке, отказываясь двигаться, пока конечности хоть как-то смогут сгибаться. При ходьбе становилось теплее, но на негнущихся ногах ходить у меня совсем не получалось. Хоть на улице днём было довольно тепло, даже жарко, ночью температура падала настолько, что мне иногда казалось, что сейчас глубокая осень. А ещё сырость, которая как будто поселилась в моём теле и на пару с демоном являлась равноправной хозяйкой вместе с нечистым, стараясь всячески отравить мою и так лишённую всяческих удобств жизнь. Подозреваю, нечистый мог бы облегчить участь своей невольной жертвы и применить магию, исцеляя меня, однако от чего-то не спешил этого делать. Как и нарв, который всё ещё боялся применять свой дар, не смотря на отсутствие наказания за применённую в селе волшбу. Парень решил, что данное исключение прилагается только лишь к применению невидимости и на всё остальное не распространяется. Как его ни убеждал Даргон в обратном, Тахил не сдавался, терпя все тяготы и лишения похода со мной наравне.

Туфельки, не предназначенные для долгих путешествий, готовы были вот-вот развалиться. Местами на них уже была протёрта подошва. Наверняка, папенька даже помыслить не мог, что маменька будет в изгнании столько передвигаться. Не исключено, что для этих целей на территории поместья был припрятан резервный экипаж, на котором мы должны были уехать в какое-нибудь секретное место. Может, Зарика о нём тоже знала, только решила не делиться с нелюбимой хозяйкой такими сведениями, желая как можно больше отравить мне жизнь? С неё станется! Удивительно! Мысли о служанке уже не доставляли такого раздражения, как раньше. Можно сказать, я даже соскучилась за ней и нашим противостоянием. Что ни говори, мы обе были достойными противниками, но её сила больше была в защите маменьки.

Вспомнила родителей. Сейчас я уже спокойно о них думала. Похоже, слёзы просто закончились, поскольку в первые дни странствия ревела чуть ли не каждый вечер. Делала это украдкой на привале перед сном, чтобы никто не видел ту степень