года назад, я уехала с Райли в Нью-Йорк. Китон занялся переоформлением моей учебы, чтобы мне больше не нужно было находиться в Чикаго. Поначалу мы с Райли жили вместе — чисто платонически, — но после одной разрушительной ночи он сказал, что не сможет снова пережить ту боль, от потери меня. Я не хотела усложнять ему жизнь и переехала в студенческое общежитие. Это была бы идеальная возможность забыть Мейсона, но совершенно несправедливо по отношению к Райли, потому что без него я никогда не отважилась бы на этот шаг. И не выдержала бы. Райли нес меня через критическое время так же уверенно, как огромный пароход в открытом море в шторм.

Иногда было действительно критично.

Но я больше не хочу об этом вспоминать. Все уже прошло, давно прошло.

Сзади меня обнимают две татуированные сильные руки. Я чувствую его запах прежде, чем вижу. Он так хорошо пахнет, и у меня немного покалывает в животе.

— Привет, — шепчет он мне в ухо сонным, хриплым голосом. Я, улыбаясь, закрываю глаза и прислоняюсь к нему.

— Привет. — Я широко улыбаюсь, потому что вспоминаю о том, что мы делали прошлой ночью, и немного краснею. Кончики пальцев Сета скользят под мою футболку по животу. От этого мурашки бегут по коже. До сих пор такое мог вызвать только один человек, но о нем я больше не думаю. Я не могу, потому что иначе меня разорвет на части.

— Пойдем в душ, — говорит Сет не требовательно, но и не совсем с просьбой. Я с любовью следую за ним, когда он берет меня за руку и втягивает в душевую. С ним я не чувствую, что он тащит меня прямо в темноту. В отличие от него.

***

Мы не поедем в университет, потому что оба слишком вымотаны. Вместо этого купили себе кофе и пошли гулять с Венерой в Центральном парке. Сегодня теплый день, на мне только джинсовые шорты с высокой талией и белый топ, который я заправила за пояс. Сет надел свободные шорты и облегающую футболку, которая демонстрирует его татуировки — и взгляды женщин, как всегда, следуют за ним. Но меня это не волнует, потому что я знаю, что он любит меня.

Полгода назад я врезалась в его машину на университетской стоянке. Так мы познакомились. Он использовал номер, который я ему дала, не для того, чтобы требовать с меня денег, а для того, чтобы пойти со мной выпить кофе в качестве компенсации. Вообще-то я больше так не делаю. В смысле, пить с кем-то кофе, отношения, и тому подобное, что вызывает сердечную боль, но с Сетом я сделала это, потому что он был таким милым и сексуальным. Вообще-то, я просто хотела секс на одну ночь, но он не отпустил меня. И, должна сказать, мы действительно хорошо подходим друг другу. Не только внешне, но и в постели. Я больше не делаю того, что делала с ним. Больше не попадаю в зависимость. Мне больше не нужна боль, потому что я простила себя. В группе поддержки, в которую регулярно ходила в течение года, я поделилась своим переживанием с другими — с незнакомыми людьми — и поняла, что не одинока. И что я не виновата в том, что делал со мной тогда отец. Что я имею право на нормальную жизнь и на то, чтобы со мной хорошо обращались. Понадобилось большое количество слез, пота и бессонных ночей, чтобы все это понять. Больше года я страдала, Райли всегда был рядом со мной. Но теперь — три года спустя — я чувствую себя свободной, как никогда. Я нашла новых друзей, частично в группе, частично в университете. И снова общаюсь со своей прежней соседкой и лучшей подругой Бриджит.

Я встречаюсь с самым горячим парнем в кампусе и читаю так много, что половина моих денег уходит на книги, которые имеют много общего не с университетом, а — с глубокой любовью и кровавым ужасом.

Китон регулярно звонит мне, чтобы проверить, что со мной все в порядке. Он присылает мне раз в месяц деньги, которые я совсем не хочу. Но он чувствует себя ответственным за меня, как отец, и я позволяю ему участвовать во всем в моей жизни, как отцу. Также я время от времени разговариваю с Оливией, но мы никогда не обсуждаем его. Хотя, конечно же, у меня всегда чешется язык спросить, как у него дела. Но я запретила себе. А также запретила себе следить за ним в интернете. Потому что видеть, как он смеется без меня, разбило бы мне сердце. Даже сейчас.

Да, я люблю его. Какая-то часть меня всегда будет любить его, но уже не так всепоглощающе и без остатка. Эта частичка маленькая, и я держу ее под контролем.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Сет, обнимая меня за плечи. Мне нравится чувствовать тяжесть его мускулов на себе. Венера не на поводке и убегает от нас ловить бабочек.

— Если честно, о бывшем, — говорю ему. Я не вру, зачем? Если хочу быть честна сама с собой, мне нужно говорить и другим правду. Особенно Сету. Конечно, у меня есть несколько секретов от него, но у кого их нет?

— Ага? — он поднимает одну бровь вверх. — Почему?

Я легонько толкаю его плечом.

— Не ревнуй! Это было три года назад.

— Это тот, чье имя нельзя называть?

— Да. И все закончилось ужасно, поэтому у меня нет причин думать о нем что-то хорошее, понятно? Он разбил мне сердце.

— Хочешь, я убью его? — сухо спрашивает он. Я останавливаюсь, беру его за руки и смотрю вверх.

— Я дам тебе знать, когда это нужно будет сделать, но не сейчас. — При этом поднимаюсь на носочки и целую его.

Раньше я не могла острить или отвечать с юмором, потому что была неуверенна в себе. Но сейчас мне нравится смотреть на мир другими глазами.

Так хорошо.

И никто не сможет у меня это забрать.

Сет зажимает мой подбородок между пальцами и углубляет поцелуй, когда я хочу отклониться. Его рука скользит на мою шею, потом он прислоняется лбом к моему и спрашивает:

— Почему я так сильно схожу от тебя с ума?

Я отклоняю голову назад, потому что есть только один человек, с которым я разделяла эту интимность.

— Нууу, наверное, потому что я классная!

Он смеется, шлепает меня по попе, и мы идем, держась за руки, дальше.

Все немножко идеально.