Наконец в четыре дня удалось собраться.

– Надеюсь, всем понравилось, как ловко я обдурил миссис Макдауэлл. Вообще-то, дело швах: вместо того чтобы взять Джубу в мечети, мы спугнули его. В Вашингтоне недовольны. Трудно сказать, сколько я еще здесь пробуду.

– Уйдешь ты, уйду и я, – предупредил Свэггер.

– Ценю, но смысла в этом нет, – возразил Ник. – Как бы то ни было, все присутствующие понимают, что нам остается лишь забить, забыть и ехать дальше. Если кто-то чем-то недоволен, хочет пожаловаться, поворчать или поискать виноватых, сейчас самое время выговориться, потому что с завтрашнего дня вопрос будет закрыт раз и навсегда.

– Не вижу смысла сравнивать ваши методы с израильскими, – начал Гольд. – Но могу сказать, что с психологической точки зрения вам – я имею в виду американцев в целом – недостает упорства в борьбе с экзистенциальной угрозой такого порядка. Надеюсь, что я не прав.

– Скорее всего, правы, – сказал Ник. – Мы не можем сделать ни шагу без оглядки на пассивную агрессию. Даже в контртеррористическом отделе ФБР. Мы не готовы ступить на путь тотального уничтожения. Многие до сих пор считают, что из сложившейся ситуации нужно найти мирный выход.

– И вы тоже, агент Мемфис?

– Трудный вопрос, но ответить легко: да, надеюсь. В глубине души никто не желает пускаться во все тяжкие. Такое не в нашей природе. Посмотрите, как мы воюем, по крайней мере, с тысяча девятьсот сорок пятого года. Что было, например, через два месяца после одиннадцатого сентября? Сплошная нерешительность.

– В таком случае вы сами усложняете себе задачу.

– Понимаю. Сделаю все, что от меня зависит. Хочу внести свою лепту в уничтожение Джубы. – Помолчав, Ник спросил: – Что-нибудь еще?

Остальные решили не роптать.

– Но есть и хорошие новости, – продолжил Ник. – Во-первых, мы убедились, что он здесь. Во-вторых, к его услугам дорогостоящая система безопасности – неизвестного происхождения и с самыми широкими возможностями. В-третьих, здесь, в Америке, он чувствует себя неуверенно. И в-четвертых, он перемещается в компании Джареда Акима, а его мы можем выследить. Чендлер, что у вас?

– Десяток откликов по фотографии Акима, но все они выходят за пределы конуса допустимых направлений. На автомобиле туда добираться долго, так что я сдвинула эту информацию в конец списка. Много сообщений об угнанных машинах, но ничего необычного – узнать, какую взяли Джуба с Акимом, невозможно. Чтобы сузить диапазон поиска, мы сосредоточились на машинах, угнанных после шести вечера – именно тогда имам аль-Тарик позвонил Акиму и сообщил ему о миссис Макдауэлл. Звонок сохранился в истории телефона, так что информация надежная.

– Предположу, что после этого телефон Акима умолк навсегда. У Джубы, конечно же, хватило ума от него избавиться.

– Совершенно верно.

– И мы не перехватили ни звонков, ни электронных писем родителям Акима или кому-нибудь из семи выявленных друзей?

– Нет, шеф.

– Как считаете, мистер Гольд, они разбегутся? Джуба привык действовать один.

– Он привык стрелять один. Привык скрываться в одиночку. Но во всех операциях, начиная с чистки противников Асада, он работал на всем готовом: транспорт, обслуживание, агентурная сеть. У него всегда были сопровождающие. Другими словами, он – звезда и не может обойтись без обслуживающего персонала. Это художник, ему нужна свобода творчества.

– Вы говорите так, словно он не снайпер, а, к примеру, оператор в кино, – сказал Ник. Он был большим любителем кинематографа, но все остальные сразу подумали о помощнике снайпера – операторе наведения, поэтому никто не улыбнулся.

– Полагаю, он подготовил запасной план и станет действовать в соответствии с ним, – продолжил Гольд. – Несомненно, он учел возможные недоразумения. Думаю, в дальнейшем он будет пользоваться услугами нескольких агентурных сетей – то одной, то другой. Предлагаю поручить кому-нибудь составить список организаций, способных в течение нескольких месяцев обслуживать потребности Джубы, помогать ему перемещаться и снабжать его всем необходимым. Более того, предположу, что это преступная организация, никак не связанная с радикальным исламом ни по духу, ни по вектору деятельности.

– Ага, отлично, – сказал Ник. – Кстати говоря, помощь преступной организации обходится недешево. Еще одно доказательство того, что в операцию вложены серьезные деньги.

Гольд кивнул:

– Сброшу сообщение нашим спецам по организованной преступности. Пусть мониторят любую нестандартную деятельность.

– Согласен.

– А мы тем временем будем ждать. Но надо быть готовыми сорваться в любую минуту. Мистер Свэггер, какие есть соображения?

– Ну, во-первых, оружейные, – сказал Свэггер. – Думаю, он готовит выстрел триста тридцать восьмым «Лапуа магнум». Такие винтовки стоят как крыло самолета. Их ценят любители стрелять с очень дальнего расстояния. Это совсем небольшое сообщество. Кто-нибудь – наверное, я – должен поспрашивать и узнать, не случилось ли в нем чего-нибудь необычного. И еще – не знаю, законно ли это… Нужды этого сообщества обслуживают лишь несколько магазинов. У некоторых есть офисы, другие торгуют только по почте. Товары весьма специфические, очень высокого качества, чрезвычайно дорогие, производятся, как правило, в специализированных мастерских. Джуба – или кто-то другой – будет вынужден закупаться только в этих магазинах. Есть ли у нас возможность взять под контроль их транзакции или опросить руководство? Вдруг что-нибудь заметили? Кроме того, проводятся соревнования, где участники стреляют на милю или дальше. Само собой, Джуба не будет ни с кем соревноваться, но ребята могут владеть какой-нибудь информацией – слухи, странные покупки, вопросы от сомнительных личностей и всякое такое. Можем выйти на Джубу с неожиданной стороны.

– Неплохо. Как думаете, мистер Гольд, неплохо?

– Думаю, неплохо.

– Кстати, – продолжил Свэггер, – помнится, миссис Макдауэлл говорила, что Джуба – неважный импровизатор. Поэтому разумно предположить, что теперь, пустившись в бега, он постарается как можно скорее вернуться к плану. Он знает лишь, что нам о нем известно, но понятия не имеет, до какой степени. Поэтому он войдет в прежнюю колею.

– Хорошо. Расскажите нам про эту колею.

– Думаю, ему нужно найти как минимум милю открытого пространства для пристрелки. Он будет работать над перезарядкой, пока не найдет идеальный способ доставить пулю на нужное расстояние с достаточной убойной силой. Для уверенности ему нужно настрелять пять сотен попаданий. Думаю, в какой-то момент он начнет тренироваться на живых мишенях. Ему нужно будет посмотреть, что происходит после попадания. Допустим, он определится с правильным зарядом и нужной пулей, но останется недоволен ее поведением в теле жертвы. Например, выяснит, что, если не попасть в сердце или легкое, цель выживет. Поэтому ему потребуется пуля, которая деформируется, раскрывается или разлетается на осколки и поражает все органы. Ведь он проделал такой путь, угрохал столько денег, времени и сил. Нельзя, чтобы цель отделалась парой дней на больничной койке. Джубе нужно знать, что он убьет жертву с одного выстрела. Поэтому он будет выбирать полигон для пристрелки по живой мишени, и нам тоже стоит поискать такое место.