– Вообще-то, – начал Джаред, сражаясь с мокротой в горле, – я хочу кой-чего прикупить. Хмурого, да? Мы с парнями хотим попробовать, вот я и приехал.

Дилер смерил его взглядом:

– Хмурого, да? Ты кто такой? Послушать, так прям фиксатый с брюликом на шее. Чё ты знаешь? Ни хрена ты не знаешь.

– Деньги у меня зеленые, как у всех, – пожал плечами Джаред. – Или мои тебя не устроят?

– Хошь кайфануть, чел? Я дам те кайфануть, а ты дай глянуть зелень. Или это типа такая проверка у арапчат, сколько проживешь на Севен-Майл?

– Нет-нет, вот они, деньги. – Джаред достал рулончик купюр.

Дилер оценил его толщину:

– О, чел, башляешь.

– Восемь сотен, чел. Хочу затариться на все.

– Чё ты знаешь, ничё ты не знаешь! Думаешь, у меня столько есть? Чел, я по мелочи торгую, уже поздно, всё разобрали, я почти пустой. Ща мой чел подъедет, я закажу, он подвезет на все восемь, заберешь и дуй на тусу к своим арапчатам с телочками.

– Блин, – сказал Джаред, – и долго мне здесь торчать?

– Чел, ты на Севен-Майл, здесь только так. Ладно, посиди в тачке со своим дружком. Мой чел скоро будет.

– Деньги сразу давать?

– Две сотки вперед, чтоб я знал, что ты ко мне сунешься, а не к кому-то еще. Я Джинджер. Сунешься к Джинджеру, а не к кому-то еще, или плакали твои две сотки, понял, нет?

– Угу.

– Вали давай, подойдешь через сорок минут, понял, нет? Я скажу, он подвезет, даешь башли, берешь дурь, потом жопу в горсть и бегом отсюда. Не ссы, Питер Пэн, щас все будет.

Они объехали вокруг квартала, остановились, Джуба выскользнул из машины, пробрался через заросший двор какого-то дома, пересек улочку, по большей части населенную крысами, миновал еще один двор и наконец оказался там, откуда мог видеть дилера.

Какое-то время все было тихо: ни машин, ни пешеходов, ни шлюх, ни копов. Наконец у тротуара остановился черный внедорожник. Дилер подошел к машине. Джуба смотрел, как он переговаривается с человеком в салоне, передает деньги и забирает пакетик с небольшой партией наркотиков.

Джуба рысцой вернулся к «торесу», прыгнул за руль, рванул к перекрестку, свернул за угол, вылетел на улицу, где Джаред недавно разыграл небольшое представление, свернул еще раз и увидел в двух кварталах от себя задние огни внедорожника. Других машин не было.

Он выехал на параллельную улицу и двинулся следом, понемногу сокращая дистанцию. Джуба рассчитывал на небрежность водителя: вряд ли тот был начеку. В обычных обстоятельствах Джуба проехал бы восемь кварталов, остановился, дождался следующей поставки, потом еще восемь кварталов – и оказался на месте ближе к утру. Но время поджимало, поэтому он мог лишь выключить фары, не спуская глаз с задних огней. Внедорожник свернул, Джуба последовал за ним и вырулил на Севен-Майл, но опоздал. Цель исчезла из вида; пришлось гадать, куда она делась. Джуба сделал выбор в пользу левого поворота, снова включил фары и вдавил педаль в пол. Ага, вот он: черный «джип-чероки», свежевымытый, блестящий в свете фонарей Севен-Майл. Джуба держался в шести корпусах от него – ровно, не дергаясь, не ускоряясь и не отставая, потихоньку, чтобы водитель «джипа» ничего не заподозрил.

Но как минимум один человек был под впечатлением.

– Ого, – сказал Джаред. – Ты к нему как будто приклеился.

– Соберись. Все внимание на машину. Когда свернет, я проеду мимо. Твоя задача – проследить, что он будет делать дальше: повернет направо, повернет налево, направится прямо.

Сглотнув, Джаред кивнул.

Следующие три четверти мили внедорожник ехал вперед, так что слежка шла сама собой. Наконец водитель оказал Джубе любезность: включил поворотник, сбросил скорость и свернул направо.

С пассажирского сиденья Джаред видел, как машина, мигнув фонарями, притормозила на следующем перекрестке и начала вписываться в поворот.

– Ушел влево, – сказал он.

Джуба рванул в конец квартала, круто свернул направо и остановился, дожидаясь внедорожника, чтобы продолжить погоню. Не дождавшись, он выскочил из машины, подбежал к перекрестку и увидел «джип», припаркованный в следующем квартале. Блеснула полоска света: дверь дома-нычки открылась, чтобы впустить водителя.

– Ну вот. – Джуба уселся за руль. – Осталось все проверить.

Они медленно проехали мимо. Дом был ветхим, как и все остальные на этой улице, но в трех окнах горел свет. Вокруг было тихо.

Свернув за угол, они остановились, крадучись пересекли дорогу и скрылись за развалюхой напротив.

Через какое-то время из дома вышел водитель с большим бумажным пакетом в руке.

– Итак, он загрузился на твои восемь сотен. Сейчас поедет обратно, – сказал Джуба. – Подождем несколько минут, а потом ударим.

– Ударим? – переспросил мальчишка. – Чем?

Штаб рабочей группы «Марджори Доу»,

комната для допросов «А»

Допрос имама Имира аль-Тарика начался лишь в пять утра – после того как разобрались со всевозможными административными делами. Пришлось ждать, пока не приедет адвокат имама, пока он не пообщается со своим клиентом, пока федерального прокурора не вытащат из постели и не привезут на место, пока криминалисты ФБР не изучат комнату в подвале, где целую неделю жил какой-то человек, пока миссис Макдауэлл не окажут медицинскую помощь, пока у нее не возьмут показания, чтобы встроить их в стратегию Ника, пока все улики не сведут воедино и, наконец, пока не сдадут все нужные документы – как в бумажном, так и в электронном виде.

И вот теперь Ник, начальник детройтского отделения Хьюстон и заспанный федеральный прокурор (ему велели не раскрывать рта, поскольку он ничего не знал) сидели напротив имама и его адвоката, известного проныры по фамилии Касим. Свэггер, Гольд и Чендлер наблюдали за происходящим с помощью замкнутой системы телевизионного наблюдения.

Ник включил диктофон, перечислил имена присутствующих, назвал дату, рассказал об обстоятельствах и сделал строгое лицо:

– Имам аль-Тарик, ваш адвокат, несомненно, сообщил вам, что власти выдвинут против вас следующие обвинения: удержание федерального агента против ее воли, применение силы к федеральному агенту, сговор с целью нападения на федерального агента и при необходимости похищение федерального агента или сговор с целью похищения федерального агента. Все это тянет как минимум на пятнадцать лет в федеральной тюрьме. Прошу заметить, что обвинения выдвинут не на уровне штата и сомнительная судебная система Дирборна не будет иметь к процессу никакого отношения, так что срок будет самым реальным.

– Специальный агент Мемфис, – тут же начал Касим, – позиции властей в этом деле чрезвычайно слабы. Ваши собственные штурмовики подтвердят, что между ними и миссис Макдауэлл не было запертых дверей. Ваши собственные криминалисты покажут, что в мечети не было оружия – ни огнестрельного, ни любого другого. На теле миссис Макдауэлл не обнаружено отметин от веревок, – следовательно, ее никто не связывал. Кроме того, нет никаких синяков, ссадин и других свидетельств физического насилия. Нет и быть не может. Эта женщина ни разу не сказала простую фразу «Я хочу домой», а если бы сказала, имам немедленно удовлетворил бы ее просьбу.