* * *

Одна дуэль у Игоря все же состоялась. Повод был, по его мнению, самый дурацкий – попаданец споткнулся о выступающий из мостовой булыжник и ругнулся по-венгерски, а проходящий мимо военный-венгр принял это на свой счет. Да настолько близко принял, что и сам обложил улана венгерскими ругательствами из самых грязных – по матушке, да по не по «абстрактной», а конкретной… Возможно, обиженный «таракан» (как мысленно назвал его парень – очень уж нелепые усы были у Ласло Дьердя) и пожалел об этом, но… слова прозвучали. Решено было стреляться из пистолетов на двадцати шагах – оружие выбирал Ласло, как вызванная сторона.

Стрелялись поутру, уже на следующий день после нелепой ссоры. Встретились в большом саду, принадлежащему одному из расположенных близ Вены мужских монастырей. Два дуэлянта, два секунданта…

– Желают ли стороны примириться? – звучит дежурный вопрос Репина. Игорь бы желал… но после длительного и эмоционального посыла «по матушке» нельзя – не поймут.

– Примирение невозможно, – суховато отвечает Русин, нехорошо поглядывая на делано спокойного венгра. Настроение препаршивое, мало того что можно погибнуть или стать калекой, так еще и за нарушение закона о дуэлях можно влететь вплоть до поселения в Сибири.

Проверка оружия, выбор пистолетов по жребию… Попаданец невольно аж залюбовался. Ну до чего красивая дуэльная пара лежала в шкатулочке!

– Расходитесь!

Чуточку деревянными шагами отмерять десять шагов в свою сторону и ждать. Первому, по жребию, выпало стрелять венгру. Русин становится правым боком и надевает «маску», проваливаясь в привычный рукопашнику медитативный транс – иначе он просто не сможет стоять под выстрелом спокойно, а это позор! Дьердь тщательно целится…

– Бах! – Выстрел звучит на удивление глухо. Мимо. Но рядом – пуля оставила отметину на стволе старой яблони, пролетев в десятке сантиметров от головы.

В голове рождается какое-то спокойствие. Игорь с легкой усмешкой смотрит на побледневшего противника и… стреляет в сторону венгра, но вверх, не целясь. На голову Ласло падает крупная ветка, поцарапав тому нос.

– Кровь пролита, – ернически сообщает Рысьев, с трудом сдерживающий хохот. И нет, это не издевательство, а положенная формула для такого случая. Но звучит, да…

История быстро стала достоянием Вены, проговорился секундант венгра, да и Рысьев не молчал. В слова Игоря, что он не делал этого специально, никто не поверил – попаданец хоть и не любил огнестрельное оружие восемнадцатого века, но стрелял с редким мастерством, о чем сослуживцы прекрасно знали. Да и мастера, способные устроить этакую каверзу, в военной среде встречались не так уж редко.

Дело закончилось формальным выговором командира полка, не удержавшегося от напутственного хихиканья после оного.

* * *

Расплатились за съеденное и выпитое австрийцы, долго расшаркиваясь, так что пришлось уступить. Вышли в самом благодушном настроении и влезли на коней.

– А все-таки можно было шугануть тех австрияков, – сурово заметил Федот.

– Да полно тебе, – необидно засмеялся корнет, – мы за сегодня еще не в одну кофейню зайдем. Тут в каждой есть что-то свое – кофе исключительное или пирожные.

– Да, я таких сладостей не едал, – мечтательно заметил поручик.

– И вряд ли где найдешь, – наставительно приподнял палец Игорь, – насчет чего иного – по-всякому бывает, а вот насчет пожрать – тут сильней австрийцев не найти!

Посмеиваясь, компания двинулась по улицам австрийской столицы, время от времени останавливаясь и выслушивая лекции попаданца о истории, архитектуре… Что делать, если «немецкие каникулы» с отцом чаще всего он проводил именно на экскурсиях…

История в кафе имела продолжение, кирасиры Модены прибыли к уланам в гости. Разумеется, не сразу, сперва завязалась переписка, затем начались редкие визиты друг к другу в гости, и наконец, кирасир пригласили в полном составе.

– Разорение, конечно, – вздохнул Рысьев, – но куда деваться – политес… мать его.

– Да ништо, – успокоил его один из офицеров, – вон, боярину поручить.

Взгляды дворян с надеждой скрестили на попаданце.

– Да можно, – не задумываясь, ответил тот, – если только помощников дельных, да чтоб все мои распоряжения выполнялись бегом, без вопросов.

– Гхм, – кашлянул Арсеньев, – по мне, так здраво. Среди нас никто светской жизни не знает, так что…

На том и порешили.

Игорь не боялся испортить дело – бывал на приемах часто, да и участвовать в организации приходилось. Отчим с матерью для друзей-аристократов, отец – для компаньонов, чуть погодя – тусовки спортсменов (поскольку опыт-то уже имелся), так что нахватался.

Копировать местные обычаи он даже не пытался – этикет австрийского двора недаром считался одним из самых запутанных. Мало того что есть прописанные правила, так нужно учитывать еще и всевозможные «полутона», изменявшиеся от массы условий. На фиг!

– Ну точно, провалим, – уныло провозгласил командир полка, увидев накрытые столы.

– Да с чего бы? – удивился попаданец.

– Да так все… по-простому! – широким жестом секунд-майор показал на заставленный продуктами стол. – По-русски!

– Успокойся, Прохор Михайлович! – засмеялся корнет. – Все нормально. Поверьте, русская кухня очень хороша. Да и чем мы их удивили бы? Венской выпечкой да колбасками? Они их и так каждый день есть могут! А вот кулебяки да блины… Тут и экзотика для них, да блюда лакомые.

– Ну если ты так считаешь… – Рысьев ожил буквально на глазах. – То все – командуй сам, а то я тут панику наведу!

Кирасиры приехали не всем полком, были офицеры и унтер-офицерский состав, заслуженные ветераны из рядовых… Молодняк же остался в казармах.

– Ну все как у нас, – умилился попаданец, – такая же дедовщина.

Вообще-то это было понятно и оправдано – у австрияков тоже хватало вчерашних крестьян или выходцев из нищих кварталов, так пока не вдолбишь таким элементарнейшие основы этикета… Хреновато будет смотреться. Крестьяне – это еще что, разве что высморкаются демонстративно или рыгнут со смаком, а вот вчерашняя австрийская беднота… Эти могли и ложки со стола спереть – бывали прецеденты. Именно поэтому молодняк держался «в черном теле» до тех пор, пока не выучатся да делом не докажут, что достойны большего.

Начались было взаимные расшаркивания, но Русин решительно их прервал:

– Без чинов, господа, по-простому. Никаких титулов, званий и должностей – мы собрались здесь как боевые товарищи. Все – люди бывалые и достойные, так что этикет отставим для других случаев.

– Разумно, – слегка поклонился кирасирский полковник, улыбаясь в усы, – тогда я – просто Отто.

– Просто Игорь, – улыбнулся в ответ попаданец.