других странах - например, в Мексике во время революции 1910-20 годов, или в трех основных обществах Азии.

 

Индия: Нео-британская земельная аристократия?

В Индии князья и их феодальные дружины первоначально лишались своих функций в одном регионе под британским владычеством за другим. Однако после Великого восстания 1857/58 гг. англичане отказались от этой политики, поскольку утопия Индии для среднего класса, о которой мечтали влиятельные английские утилитаристы в 1820-1830-х годах, потеряла свою привлекательность. Отныне основные усилия были направлены на феодализацию хотя бы внешнего облика британского правления. Пока махараджи и низамы оставались лояльными, обезоруженными и материально обеспеченными, служа живописной маскировкой бюрократического характера колониального государства, им нечего было бояться. Было придумано новое, специфически индийское дворянство, далекой императрицей которого с 1876 г. стала королева Виктория. Романтическое рыцарство викторианской эпохи, которое на Британских островах выражалось в неоготической архитектуре и странных турнирах, в Индии получило гораздо большую сцену и сопровождалось гораздо более красочной пышностью.

Детали дворянства в Индии - дело непростое. Как и в других частях света, англичане - или, во всяком случае, аристократы, которые рано нашли работу в "буржуазной" Ост-Индской компании, - искали индийский аналог ("земельное дворянство"), но с большим трудом нашли его из-за различий в правовой системе. Европейские наблюдатели раннего Нового времени осознавали эту проблему, когда отмечали, что в Азии частные лица не имеют реальной собственности на землю; все находится под властью монарха. В некоторых теориях "восточного деспотизма", наиболее известной из которых является теория Монтескье, это раздувалось до идеи полной незащищенности частной собственности вообще (не только земельной), но школа Монтескье не была совсем уж неправа. Как бы ни отличались азиатские страны в своих правовых отношениях, связь между конкретным участком земли и знатной семьей редко была так же надежно защищена от монархических посягательств, как в большинстве стран Европы. В Азии статус и доходы высших классов часто зависели не столько от прямого землевладения, сколько от (возможно, мимолетного) отчуждения или от налоговых привилегий, которыми правитель наделял отдельных лиц или группы лиц. Например, накануне захвата власти Ост-Индской компанией заминдары Бенгалии были не укоренившейся земельной знатью в английском понимании, а сельской элитой, имевшей право на синекуру, хотя, по общему признанию, они вели роскошный образ жизни и обладали реальной властью в деревнях. Для англичан они были квазиаристократией, которая обещала гарантировать социальную стабильность в сельской местности как тогда, так и в будущем. На какое-то время были предприняты все усилия, чтобы превратить их в настоящую аристократию, более подходящую для "цивилизованной" страны, за исключением того, что им не оставили прежних полицейских и судебных полномочий.

Продвижение бенгальских заминдаров, включая предоставление им земельных наделов, имевших обязательную силу, стало лишь прелюдией к их падению. Одни из них не смогли противостоять рыночным силам, которые теперь развязывал колониальный порядок, другие дожили до того момента, когда англичане стали предъявлять непосильные финансовые требования, которые могли закончиться экспроприацией. Старые семьи разорялись, а из купеческого сословия возникали новые. Консолидация заминдаров в наследственную аристократию европейского типа оказалась неудачной, а надежды на то, что они станут "улучшенными" помещиками, способными инвестировать и развивать научные методы ведения сельского хозяйства, закончились разочарованием. В начале ХХ века не заминдары, а средние крестьяне стали доминирующей сельской прослойкой в Бенгалии и многих других регионах Индии, а также социальной базой движения за независимость. К 1920 г. возвышенные умонастроения и образ жизни стали в Индии не менее маргинальными, чем в Европе.

Япония: Самопреобразование самураев

Япония пошла по пути sui generis. Ни в одной другой крупной стране привилегированная статусная группа не претерпела такой трансформации. Японским аналогом европейского дворянства были самураи - воины, изначально связанные с господином крепкими узами верности и взаимовыручки. После умиротворения Японии в десятилетия около 1600 г. большинство самураев оставалось на службе либо у сёгуна, либо у 260 феодальных князей (даймё), на которых был разделен Японский архипелаг. Включенные в сложную иерархию сёгуната, они были наделены рядом символических знаков, которые определяли их как представителей особой воинской аристократии в то самое время, когда уже не было необходимости вести войны. Многие самураи сменили меч на кисть и занялись бюрократией, превратив Японию в одну из самых плотно (хотя и не во всех отношениях эффективно) управляемых стран мира. При этом многим самураям и их семьям буквально нечем было заняться. Одни работали учителями, другие - лесниками или швейцарами, третьи тайно занимались презираемой торговлей. Тем более упорно они держались за свои наследственные привилегии: право носить фамилию, носить меч и особую одежду, ездить на лошади и заставлять других уступать им дорогу на улице. Все это делало их очень похожими на европейских дворян. Но их доля в населении в начале XIX века составляла 5-6%, что было сопоставимо лишь с долей исключительных европейских стран (Польши и Испании) и значительно превышало европейскую норму, составлявшую менее одного процента. Поэтому отсутствие значимых функций было серьезной проблемой, даже в количественном выражении, и требовало больших затрат от общества в целом. Основное отличие от Европы заключалось в изолированности самураев от сельской местности: они, как правило, не владели землей, тем более юридически оформленной. Вместо этого им выплачивалось жалованье, измеряемое в рисе и обычно выдаваемое натурой. Таким образом, типичный самурай не контролировал ни один из трех факторов производства: ни землю, ни труд, ни, тем более, капитал. Он был особенно уязвимым элементом японского общества.

Когда после 1853 г. противостояние с Западом довело хронические проблемы Японии до кризисной точки, инициатива перемен на государственном уровне принадлежала прежде всего самураям из княжеств, удаленных от дома Токугава. Эта небольшая группа, свергнувшая в 1867-68 гг. сёгунат и приступившая к строительству нового порядка Мэйдзи, осознала, что самураи смогут выжить как самобытная часть общества только в том случае, если утратят свой устаревший статус. С лишением князей прав и масштабным преобразованием даймьятов были ликвидированы важнейшие опоры их существования, и с 1869 г. статус самураев стал постепенно разрушаться. Самым тяжелым экономическим ударом стала отмена жалованья (на первых порах смягченная заменой его государственными облигациями), а самым тяжелым символическим унижением - отмена в 1876 г. привилегии владения мечом. Теперь самураи должны были сами решать свои проблемы; важным шагом в 1871 г. стало признание свободы выбора профессии (что было провозглашено революцией во Франции еще в 1790 г.). После окончательного восстания самураев в 1877 году сопротивление такому повороту политики прекратилось. Это принесло огромные лишения многим самураям и их семьям, а социальная политика правительства давала лишь частичное облегчение.

Самураи продолжали существовать как этос и миф, но