– Ты, конечно, наблюдательный, – улыбнулся я. – И логика у тебя железная. А вывод все равно неправильный. На самом деле, я терпеть не могу опаздывать. Так получается, только если я совершенно забываю о времени. А о времени я забываю, когда мне очень хорошо. Поэтому и вид довольный, несмотря на муки совести. Вот и все.

– Ой. Действительно. Глупо получилось.

– Да ладно. Ты мне лучше скажи, как все это выглядело?

– А никак, – развел руками Нумминорих. – Ты же невидимым уходил. И обратно пришел тоже невидимый, я только по запаху понял, что тебя больше нет, а сейчас – что ты снова есть. И время, как оказалось, ничем не пахнет. Ну или пахнет, но только когда сам идешь по Мосту.

– То есть с твоей точки зрения вообще ничего не случилось? – разочарованно спросил я.

– Получается, ничего. Может, в следующий раз ты пойдешь по Мосту Времени видимым? Все-таки ужасно интересно!

«В следующий раз? – внутренне взвыл я. – в следующий раз?!»

С другой стороны, чего зарекаться.

Нумминорих отчаянно зевнул. Я спохватился:

– Идем, верну тебя в гостиницу. Небось с раннего утра начнут будить: «Пошли скорее, поищем палатку Пророка!» Кстати, если найдете, имей в виду: штрафовать Магистра Хонну за шарлатанство мы все-таки не будем. О тебе он сказал чистую правду. И главное, удивительно вовремя. Буквально за несколько дней до того, как мне припекло.

С другой стороны, если вспомнить, что припекло мне вследствие другого пророчества из тех же уст, удивляться совершенно нечему. Не самый хитроумный сценарий. Я бы и сам мог такой сочинить.

«Нет, – сказал я. – У тебя нет выбора. Ты даже не представляешь, до какой степени его у тебя нет. Где бы ты ни был и чем бы ни занимался, я все равно свалюсь тебе на голову вот прямо сейчас, это решено».

«Даже если я сплю?» – недоверчиво спросил сэр Шурф.

«Ты? Спишь?! В два часа пополуночи? Не заливай».

«Тем не менее, бывает и так».

Зная меня, Шурф вполне мог рассчитывать, что такое признание пробудит во мне милосердие. Но я в кои-то веки был тверд как скала. Разбудил? Тем лучше. Настолько хорошие новости следует узнавать спросонок, усталым и очень злым на весь Мир, когда организм физически не способен радоваться. Так проще их пережить.

Поэтому шагнув в кабинет своего друга из коридора Нумбанской гостиницы и действительно не застав его там, я с жизнерадостной настойчивостью сообщил Шурфу: «Девочка-девочка, Черная Рука уже сидит за твоим столом». Бедняга не имел ни единого шанса опознать цитату, но все равно даже не стал спрашивать, с кем я его перепутал. И сообщать мне, где можно помыть руки, тоже не стал. Только обреченно ответил: «Ладно, сейчас».

Он появился почти четверть часа спустя, тщательно одетый, но с влажными волосами. Сказал:

– На самом деле ты вытащил меня со дна морского.

– Ты там топился, что ли? – восхитился я.

– Нет, просто спал. Понадобилось некоторое время, чтобы доплыть до берега, поэтому так задержался. Выкладывай, что у тебя случилось.

– Много чего, – сказал я. – Во-первых, у тебя в комнате страшный бардак.

– Что?!

– Невообразимый. Если бы своими глазами не увидел, ни за что не поверил бы. Никому, включая тебя самого. Поэтому только попробуй еще хоть когда-нибудь придраться к обстановке в моей башне. Подумаешь, книги валяются где попало. По крайней мере, не вперемешку с грязными плошками. И ни одного сапога на столе. Никогда! За этим я, хвала Магистрам, слежу строго.

– Ладно, – кивнул Шурф. – Договорились, ни одного сапога. И безумием от тебя не пахнет. Уже хорошая новость. Продолжай, пожалуйста. Возможно, рано или поздно мне удастся обнаружить в твоих словах хоть какой-нибудь смысл.

– Даже не сомневайся. Будет тебе смысл. Вот прямо сейчас.

И встряхнул левой рукой, между большим и указательным пальцами которой все это время пребывал уменьшенный лис. Все-таки чудо что за фокус этот старинный грузчицкий прием. Исполнить его – пара пустяков, я когда-то буквально с первой попытки научился, а польза невообразимая. Ну и эффектно, конечно, получается. Для любителя выпендриваться вроде меня – именно то что надо.

Если бы судьба Шурфа Лонли-Локли интересовала меня не больше, чем прогноз погоды на завтрашний день, все равно имело бы смысл прогуляться ради него по Мосту Времени – просто чтобы посмотреть на выражение его лица в тот момент, когда крупный лис с серебристой шерстью оказался у меня на коленях, огляделся, фыркнул, увидел своего хозяина и, растопырив усы, рванул к нему.

– Представляешь, этот гад меня укусил, – сказал я. – Правда, дело было двести лет назад, поэтому ладно, замнем. Но все равно забери его, пожалуйста. Пусть теперь кусает тебя. Это честно.

– Он живой, – сказал Шурф целую вечность спустя, когда я уже утратил надежду снова услышать его голос. – По-настоящему живой. Как такое возможно?

– Просто ты его никогда не убивал, – объяснил я. – Произошла небольшая техническая накладка. Ты убил совсем другого лиса, по имени Йовка. Бедняга родился примерно полторы сотни лет спустя после своей смерти, прожил счастливую долгую жизнь с любимой подружкой, а потом она умерла от старости. Ну и он тоже захотел умереть, обычное дело, когда любишь кого-то несколько более сильно, чем позволяет здравый смысл. Добрый знахарь Иренсо Сумакей – знаешь такого? Ладно, неважно, если захочешь, наведешь справки – так вот, даже знахарь просил меня убить беднягу из милосердия. Но мне, сам понимаешь, слабо. К счастью, я вовремя вспомнил, что ты у нас профессионал и подкинул тебе работенку… Эй, не смотри на меня так. Йовка действительно хотел поскорей умереть, не веришь – спроси Иренсо. И теперь у них с подружкой все замечательно, не веришь – спроси нашего общего друга Франка, в парке за его домом недавно поселились два призрака мертвых лисиц, а я по итогам этой операции могу считаться специалистом по обустройству комфортабельной загробной жизни для несчастных влюбленных. Вернее, для счастливых, с несчастными-то как раз гораздо сложней.

– Скажи все это еще раз, пожалуйста, – попросил мой друг. – Я только что понял, как это бывает – когда все слова знакомые, а смысл сказанного все равно ускользает. Всегда думал, это обычное оправдание своей невнимательности к собеседнику. А оказывается, не совсем так. И начни с бардака в моей комнате. Ты что, там был?

– Ну а как ты думаешь?

– Но как могло случиться, что я тебя не видел? Эпизод внезапного появления незнакомца я бы не забыл. И несомненно узнал бы тебя потом, у меня отличная память на лица.

– Сам же научил меня становиться невидимым, – усмехнулся я. – Не зря, получается, кровь ведрами пил. Ну или все-таки зря. Я сумел угодить в тот самый момент, когда тебя не было в комнате. Так что вру, невидимость мне не особо пригодилась. И даже от ранения не спасла.

И продемонстрировал укушенный палец. Тот как раз запоздало осознал себя несчастной жертвой и начал жалобно ныть. Ничего особенного, но неприятно. Ровно настолько, чтобы отвлечься и не сойти с ума вот прямо сейчас, осознав, наконец, что я сделал. Если бы не этот серебристый злодей, пришлось бы кусать себя самостоятельно.