Поскольку идея цельности предполагает существование всего во всем, то в каждой из трех указанных выше категорий повторяются те же самые три категории. Свою теорию цельного знания Соловьев резюмирует в следующей таблице категорий[1928]:

1) Сущее {Абсолютное) 2) Бытие (Логос) 3) Сущность (Идея) 1) Абсолютное… Дух Воля Благо 2) Логос… Ум Представление Истина 3) Идея… Душа Чувство Красота

Как следует из данной таблицы, «абсолютное осуществляет благо чрез истину в красоте»[1929]. Для цельного знания важны прежде всего категории благо, истина и красота, ибо они привносят некий дух жизненности в таблицу в высшей степени абстрактных категорий и явно олицетворяют собой идею цельности. В свете последней истина возможна только в том случае, если признается вся действительность, беря ее в целом, то есть максимально обобщенно и максимально конкретно. «Знание же истины, — отмечает в этой связи Соловьев, -г- есть лишь то, крторое соответствует воле блага и чувству красоты… иными словами: истинным в настоящем смысле этого слова, т. е. самою истиною, может быть только то, что вместе с тем есть благо и красота»[1930].

Стало быть, истина не понимается Соловьевым традиционно только как истина логическая, у него она оказывается органическим синтезом добра (блага) и красоты, т. е. она несет в себе элемент нравственного и эстетического начала, что соответствует современному пониманию рациональности. Если в классической культуре в целом и науке в частности рациональность исчерпывалась научностью, а в рамках последней Истина сводилась к истине логической, то современное понимание рациональности значительно расширилось: рациональность вышла за узкие рамки научности, трансформировав при этом классические критерии научности, включая и классическое понятие истины. Современный культурно-исторический тип рациональности, который является по сути прагматичным, требует оценивать сегодня истинное знание не только с точки зрения истины логической, но и его нравственной и эстетической составляющей. Так что «триединая формула» Соловьева (благо, истина и красота) в какой-то мере предвосхитила современное понимание рациональности.

В свете этой триединой формулы Соловьева предметом философии может быть не мир явлений, сводимых к нашим ощущениям, и не мир идей, сводимых к нашим мыслям, а «живая действительность существ в их внутренних жизненных отношениях; эта философия занимается не внешним порядком явлений, а внутренним порядком существ и их жизни, который определяется их отношениями к существу первоначальному»[1931]. Основой такой истинной философии, которую Соловьев именует мистической, должно быть мистическое знание (читай: цельное знание), полученное только в результате органического синтеза теологии, философии и опытной науки. Вне его и наука, и философия, и теология суть только отдельные части или стороны знания. «Цельное знание, — подчеркивает Соловьев, — вообще есть синтез философии с теологией и наукой»[1932]. Этому синтезу должен предшествовать соответствующий ему более тесный синтез внутри самой философии, в частности, между тремя ее направлениями: мистицизмом, рационализмом и эмпиризмом. Мистицизм соответствует теологии, эмпиризм — положительной науке, а рационализму — философия.

В своем историческом развитии философия проходит через три главные состояния: первое состояние характеризуется господством мистицизма; на второй фазе философия распадается на три отдельные направления, а именно: односторонний мистицизм, односторонний рационализм и односторонний эмпиризм; на третьей фазе они приходят к внутреннему синтезу и находят свое выражение в цельном знании.) Философскую систему цельного знания Соловьев разделяет на три органические части: логику, метафизику и этику, К сожалению, эти три части не были исследованы Соловьевым специально. У него лишь был замысел, - который так и оказался нереализованным до конца. Первой части — логике, которую Соловьев предпочитает именовать органической логикой, и предметом которой является абсолютно-сущее, посвящена часть работ «Философские начала цельного знания» и «Критика отвлеченных начал». Вторую часть — метафизику — он предполагал рассмотреть в специаль- * ном труде «Оправдание истины», заготовкой которой служит небольшая работа «Теоретическая философия» (1897-1899). Третьей части — этике — посвящен трактат «Оправдание добра» (1899).

Идею цельности знания можно рассматривать как своеобразную методологическую установку, посредством которой Соловьев решал фундаментальные проблемы философии, морали, культуры, религии. Так, в магистерской диссертации «Кризис западной философии (против позитивистов)» (1874) он применил эту методологическую парадигму для анализа историко-философского процесса и показал, что западная философия оказалась ограниченной в силу одностороннего преобладания в ней «рассудочного анализа, утверждающего отвлеченные понятия в их отдельности и вследствие этого необходимо их гипостазирующего»[1933].

В истории философии Соловьев различает: 1) век господства авторитета веры; 2) век приравнивания разума и веры; 3) веке преобладания разума над авторитетом веры. Все эти века для Соловьева являются преодоленным прошлым. Основной вывод этого произведения Соловьев формулирует так: никакая предыдущая ступень философии не может полностью игнорироваться. Но она всегда есть только односторонность, которая найдет свое соответствующее место лишь при условии освобождения от одностороннего характера всей западной философии и привлечения авторитета веры. В свете этой веры только и можно осмыслить все эти односторонности западной философии. Правда, следует заметить, что при этом речь идет не о доразумном авторитете, а об авторитете веры, тесно связанным со всей последующей западноевропейской философией разума. Начиная со схоластики и кончая новейшими системами, Соловьев находит во всей западной философии развитие одного и того же изначального свойства западноевропейской мысли — ее рассудочности.