litbaza книги онлайнНаучная фантастикаМетаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 317 318 319 320 321 322 323 324 325 ... 347
Перейти на страницу:
отсюда не дотянуться. Искра… гаснет. Вторая… тоже гаснет. Но вылетает целый сноп, искры скачут по паркетному полу, начинает тлеть ковер, дым заполняет комнату, человек на диване больше не дышит…

Назад! Рванувшись, Сашка поняла, что перестала быть домом, теперь она не имела формы, как дым. Падает искра… первая… И человек на диване… просыпается! Он вскакивает сразу… Видит замыкание… Хочет выдернуть провод из розетки обогревателя…

…И его убивает током. Задергавшись, он валится на ковер, и начинает тлеть тщательно выглаженная рубашка…

У этой схемы нет счастливого исхода. Сашка не думала, ей нечем было думать, но она все еще существовала – присутствовала – длилась. Я не могу изменить… я случайный, сторонний фактор, я вижу схему… мне надо, чтобы схема увидела меня.

Что такое я в этом грамматическом фрагменте? Я не гость, не пожарный… не предмет, не имя, не признак… не наблюдатель! Как выразить меня, если меня здесь нет?!

Старик снова лежал на диване, он был жив и спал. Полетела искра, другая, старик проснулся…

Где-то беззвучно взорвалась вселенная. Старик трясущейся рукой схватил желтый корпус баллона-огнетушителя, залил порошком тлеющий пол и тогда уже нажал кнопку на электросчетчике, отключая свет по всему…

Темнота.

* * *

Сашка пришла в себя посреди темноты, в невесомости, где нет ни верха, ни низа. Очнулась от того, что ее тело, кажется, снова обрело форму. Очертания. Но не на твердой опоре; она висела в морозном воздухе, замерев, скользя поверх ветра… и сила тяжести была направлена туда же, куда и взгляд. Значит, она смотрела вниз, на заснеженный лес. Значит, слабое зарево над горизонтом – это Торпа…

…Зарево?!

Ее тело казалось огромным, очень твердым, будто выкованным из стали, со множеством сочленений. Самой естественной его частью были отчего-то крылья, Сашка ощущала каждое перо в отдельности, жесткое и легкое. Поначалу ей удалось шевельнуть крыльями, а потом уже, с превеликим трудом, она вернула чувствительность ногам и рукам и смогла смахнуть замерзающие на глазах слезы.

Ноздри обжигал мороз. Крылья разбивали поток снега, и это было непривычное чувство. Раньше Сашка никогда не летала в снегопад.

Вот здания Торпы. Вот новостройки, глубокая ночь, елки на площадях. Редкий поток фар на трассе. Вот старый город; Сашка задержала дыхание и тут же просела в потоке холодного воздуха. Пепелище? Развалины? Угли?!

Дом стоял, накрытый снежной шапкой, и снег облепил круглое окошко на чердаке. Ни единого огонька не светилось внутри, темная ночь, декабрь; ни следа на гладком снегу. Двор, который она вычистила три дня назад, снова белел, как свадебная скатерть.

Как говорил когда-то Стерх: «Отпечатки босых ног на белых крышах – это неэстетично!»

Сашка коснулась черепицы рифлеными ботинками. Не стала опускаться всей тяжестью – зависла, как горгулья, раскинув напряженные крылья. Серебристая машина спала под навесом, ей снился аэропорт. Сашка увидела сквозь перекрытия: в гостиной горела свечка, и сидел у стола пожилой человек в толстом свитере, вздыхал и кутался в плед, а перед ним стояла теплая кружка чая.

Листок настенного календаря был аккуратно оторван: двадцать первое декабря.

* * *

– Здравствуйте, Антон Павлович!

Он был рад ее видеть – уже нескрываемо рад.

– Я ждал, что вы придете, вы же обещали, Александра… У меня дома холодно, сегодня явятся монтеры чинить проводку. Вчера чуть не случился… а впрочем, зачем говорить о ерунде. Я собирался в библиотеку, там тепло, но решил вас дождаться.

Сашка остановилась на пороге гостиной. Ей сделалось не по себе: она вдруг испугалась, что время снова перестанет быть чередой секунд, а станет запахом или вкусом, и Сашка потеряет границы тела, рассыплется пылью или растечется клубами дыма. Чтобы удержаться, она прижала ладонь к стене – со стороны могло показаться, что она пошатнулась и потеряла равновесие.

Вот же он, дом. Фундамент. Крыша. Масса. Температура. Время; качается маятник.

…Всю ночь Сашка кружила вокруг по сугробам, как бродячий пес. Под утро Антон Павлович задремал, укутавшись в три одеяла, тщательно погасив свечу и оставив холодным камин. Сашка осторожно воссоединилась с домом и уточнила, что перекрытия крепки, газовый баллон безопасен, и опасности для жизни нет никакой, разве что упадет с чистого неба самолет…

Самолет! Бегом через центр Торпы она вернулась в общежитие, там не спали. Однокурсники встретили ее множеством настороженных взглядов: ждали увидеть ее отчаяние и поразились, увидев лихорадочный азарт.

Сашка остановилась перед телевизионной панелью в холле. Всегда, всегда здесь шли без звука последние известия и всегда о вселенских бедах. Сашка привстала на цыпочки, дотянулась до экрана и, прикрыв глаза, почувствовала новости на вкус.

Гнилье и гарь. Война и эпидемия, но ни одной авиакатастрофы. Однокурсники бродили вокруг, пытаясь понять, что происходит и чего ждать; чем дальше Сашка давилась информацией, тем сильнее ее тошнило и тем легче становилось на душе: самолетам свойственно падать. Но не в этот раз, нет. В этот раз она победила…

И вот, проделав обратный путь через Торпу, запыхавшись и один раз шлепнувшись на обледеневшей горке, она стояла перед Антоном Павловичем, переминаясь с ноги на ногу.

– Я хотела спросить, нет ли новостей от Ярослава.

– У него все хорошо, – старик погрустнел. – Так хорошо, что он не рассказывает подробностей.

Он посмотрел на желтый огнетушитель в углу под счетчиком.

– Вы знаете, что это? Отменная вещь. Обязательно купите такой же или закажите в Интернете. Мне Ярослав привез в начале зимы, три штуки, велел расставить по всяким стратегическим местам… Возле печки… Это была отличная идея, я так ему благодарен…

– Антон Павлович, – Сашка собралась с духом. – Вам нельзя жить одному.

Он поднял глаза – за толстыми линзами очков огромные и очень удивленные.

– …Поэтому я буду жить с вами, – сказала Сашка. – У меня начнутся каникулы… собственно, уже начались. Остался один пустяковый зачет. Вы же не против?

* * *

Двадцать третьего декабря, ровно в десять часов утра, она постучала в дверь аудитории номер один, дождалась приглашения и вошла. Физрук, с неподвижным лицом манекена, восседал на преподавательском месте, а напротив, в первом ряду, сидел Стерх в черном костюме, с длинными седыми волосами до плеч, и он, по контрасту с Физруком, выглядел по-человечески нервно и желчно. А за последним столом, у самого окна, на месте, где сама Сашка обычно сидела, скучал Фарит Коженников – умирал от скуки, судя по выражению лица под черными очками.

Сашка остановилась, не зная, что ей делать дальше. Она ждала этой встречи каждую секунду, она готовилась к ней, она репетировала – и оказалась

1 ... 317 318 319 320 321 322 323 324 325 ... 347
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?