из Пятигорска в начале декабря, поселился в недавно построенной многоэтажной гостинице, которая находится рядом с вокзалом; посетил завод ЖБИ, познакомился с заведующим лабораторией Василием Ивановичем Карпенко, высоким мужчиной, брюнетом со смуглым лицом от летнего загара; этот симпатичный коллега был старше меня, когда-то окончил РИСИ и много лет работает на заводе; он показал производство, я ознакомил его с документами и рассказал о нашей добавке к бетону, широко применяемой на заводах в Сибири и на Дальнем Востоке; ему понравилась идея применить добавку, поскольку заводской бетонный узел нуждался в хорошем пластификаторе и одновременно в экономии цемента; я подарил ему наше «Руководство по применению добавки ОК», в преамбуле которого была ссылка на авторские свидетельства по изобретению; посетили мы директора, он согласился составить договор и программу работ, что я незамедлительно сделал; в тот же день документы были подписаны; я обещал выслать из Братска нужное количество добавки. Завершая свой визит, в лаборатории подробно беседовал с симпатичным Василием Ивановичем, ведь симпатия – необходимое состояние души, более важное, чем стремление просто постичь человека. Мне неудобно писать «мы подружились», нет, это было бы чересчур, но общий язык был найден моментально. В разговоре я рассказал ему об обмене ростовской квартиры на Пятигорск, чтобы там жить на пенсии; В.И. искренне порадовался и заметил: «Это правильный выбор, не то, что наш пыльный степной Армавир». Попрощался с этим доброжелательным человеком и довольный отправился на вокзал; до вечернего поезда было немного свободного времени; я заглянул на городской рынок; увидел на прилавках разложенную в лотках хурму; выбрал самый большой фрукт и купил всего за один рубль; ополоснул под краном и прямо здесь на морозе начал есть; бесподобный вкус сочной и сладкой хурмы, которую раньше никогда не ел – получил огромное удовольствие!

Из Братска отправил несколько мешков с добавкой в Армавир, а весной мы провели на заводе пробные испытания, которые прошли успешно; в июне после окончания учебного года, я снова приехал в Армавир; с вокзала позвонил Карпенко, чтобы договориться о встрече; он предложил приехать к нему домой и не устраиваться в гостинице; меня радушно встретили В.И. и его жена, мы сели ужинать; я привёз в подарок пару баночек сахалинской икры и сибирских кедровых орешков, которых они никогда не пробовали. Утром, очень рано, мы втроём на «Москвиче» поехали на работу; проезжая город, В.И. давал пояснения: «… это наш завод, выпускающий весовое оборудование; это известная в стране гандонная фабрика…»; завёз В.И. жену на работу и поехали мы на дачу, где, как он сказал, будет удивлять меня; на огороде свернул бумажный кулёчек и начал снимать с картофельных кустов колорадских жуков, я тоже присоединился к этой полезной работе; жуков мы вытряхивали в костёр, а когда закончили, В.И. сказал мне: «Возьмите парочку жучков в Братск для развода, ведь в Сибири их нет»; я рассказал о нашем большом урожае собственной картошки, чистой и не испорченной вредителями. Мы прибыли на завод, я подписал у директора документы, затем поехал в Минводы и вылетел в Братск. На следующее лето, когда Саша вернулся из армии (об этом писал ранее), мы отдыхали на море в кемпинге «Агой» и жили в хорошем немецком автоприцепе; однажды утром, выйдя умыться, увидели, как подъехал «Москвич», из которого вылезли Карпенко и его жена. Ба! Вот так встреча: мы из Братска, они из Армавира, а встретились неожиданно в Агое, расположенном под Туапсе; к сожалению, вечером пообщаться не удалось, вероятно, место им не понравилось, уехали из кемпинга искать лучшее место.

Когда деньги по всем договорам пришли на счёт кооператива, я попросил Козьмина выдать зарплату, однако он, ссылаясь на разные проверки кооператива налоговой инспекцией и другими органами, всё откладывал расчёт со мной и просил подождать; прошёл месяц, я напомнил ему и объяснил, что в первую очередь мне нужно расплатиться с рабочими Промбазы, которые дробили кусковую ОК в порошок, и делали эту трудную и пыльную работу в течение длительного времени; однако Козьмин тянул под разными предлогами и мне это дело надоело; я узнал его адрес в институтском общежитии, пришёл вечером к нему и в присутствии жены, которая держала на руках маленького ребёнка, сказал: «Вы не обижайтесь, но я вынужден дать рабочим, которым не могу оплатить работу, ваш домашний адрес, а уже с чем в руках, возможно, с топором, они явятся к вам за деньгами, меня это не интересует», сказав это, я сразу ушёл; наутро, когда я появился на своей кафедре, мне сообщили, что уже несколько раз звонили, чтобы я зашёл комитет комсомола; Козьмин молча выдал мне по ведомости все деньги, 36 т.р. и на этом сотрудничество с ним прекратилось; конечно, я соврал относительно зарплаты рабочим, которую давно отдал из своих денег, но другого способа напугать негодяя (больше всего его жену) у меня не было. Далее настали времена, когда работа по хоздоговорам у всех прекратилась, ввиду отсутствия денег на заводах ЖБИ, которые едва выживали в трудный период перестройки.

XLVII

Однажды в Москве я увидел на прилавке магазина «Юнион» электронный портативный переводчик с клавиатурой и дисплеем, попросил Кирилла объяснить, как им пользоваться, чтобы видеть перевод русских слов на английский и наоборот; сын объяснил, я подумал, что, возможно, бизнесмены, которые не владеют английским, будут приобретать эти переводчики; договорились, что возьму на пробу один картонный ящичек, содержащий десять переводчиков; каждый был упакован в красивую коробку, на которой типографским способом указана цена – 150$; продавать надо было по этой цене; первым делом в Братске поехал в банк, где зам директора работал наш бывший преподаватель по экономике Юрий Пурденко, который в молодости учился в институте вместе с Чубайсом; Юрий был здоровым мужчиной и поэтому всегда находился в добром расположении духа; я показал ему переводчик, который был изготовлен в США; Юрий набрал на клавиатуре несколько слов, нажал «перевести», сказал, что покупает два, себе и школьнице дочери, открыл сейф, достал пачку зелёных и вручил мне 300$; поблагодарил и посоветовал зайти к менеджерам в отделы банка; я продал ещё три переводчика, которые были у меня и вернулся домой с 750$; ранее я никогда не продавал подобный товар, поэтому процесс вызвал во мне чисто спортивный интерес; тем более, никакой наценки на стоимость, указанную на коробке, я не делал; на другой день подобным образом продал остальные пять переводчиков и позвонил Кириллу, чтобы мне прислали ещё пару ящиков с переводчиками; сказал, что деньги привезу в первый свой приезд в Москву; так продал без особых затруднений около 50 переводчиков, пока они не