- Ну так успокойся и остановись. Я улажу это. – голос Сплетницы звучит очень убедительно: - остынь, Тей-Тей. Понимаю, что получить по морде посреди своей собственной базы обидно, но тут уж ты сама виновата.

- Ладно. – я останавливаюсь и глубоко вздыхаю: - хорошо. Ты права. Надеюсь на тебя.

- Я всегда права. – звучит самодовольный голос: - а ты всегда «Тейлор, крушить!».

- Окей, окей, я поняла. Пожалуйста убеди ее прекратить ломать мою базу и калечить моих людей. Это… неприятно.

- Мы как будто поменялись ролями, а? – вот прямо по голосу вижу, как на ее лице расплывается ее ехидная ухмылка: - теперь мы злодейки, а юная героиня вырывается из плена, разнося все вокруг. Только Славы не хватает, вот уж кто сейчас в тему был бы.

- Лиза, прекрати паясничать и займись делом. – обрываю ее я: - мне неохота ни убивать Мэдисон, ни убирать за ней последствия.

- Хорошо. Как скажешь, Босс. Кстати, на досуге подумай, что именно тебя так беспокоит в ее поведении?

- Что? – тут вдруг я понимаю – что. Мэдисон Клементс – школьница и моя одноклассница. Даже когда ее и Эмму Барнс пытала Ампутация, ломая сознание – у нее осталось чувство стыда, я видела, как их руки дернулись, чуть-чуть, слегка. Чтобы прикрыться. Но сейчас она сражалась и бежала по коридору совершенно голая. И вырубив операторов этажом выше – она сорвала с пояса пистолет, а не сняла штаны и рубашку. В свое время кто-то сказал, что сражаться голым может только очень смелый человек. Не обращать внимания на условности. Мэдисон Клементс никогда не была таким человеком. Бритва Оккама – простейшее объяснение скорей всего является истинным. Если Мэдисон бы так не поступила… значит это не Мэдисон.

Через своих насекомых я вижу, как перед беглянкой открывается дверь и из нее выходит Сплетница, держа руки на виду.

- Конничива. Ваташива кикен ва аримасен. Ханашимасе. – говорит она и та, кого я считала Мэдисон – вздрагивает и опускает пистолет.

- Анатавадаредэска? Ваташива доко ни имасу ка? – раздается голос Мэдисон в коридоре.