хорошем расстоянии друг от друга стоят красивые столики из тёмного дерева и в тон им такие же стулья. Вся площадка в зелени, обвивающей столбы, стоящие по всему периметру веранды. Ощущение, что ты сидишь на лоне природы под звёздами.

За одним из них — Андрей в белоснежной сорочке, выгодно оттеняющей внешность брутального брюнета. Я невольно засмотрелась на картинку. Андрей красив и обаятелен. И негатива, на который настроилась изначально, я не прочувствовала.

Андрей оторвался от телефона, где он с кем-то переписывался, и остановил взгляд на мне. На секунду уверенный мировой судья застыл в изумлении.

— Олеся, здравствуйте, — чуть сбившимся голосом произносит, наконец, Андрей. — Вы сегодня обворожительны.

— Спасибо, — я присаживаюсь на любезно отодвинутый стул.

Официант тут же открыл шампанское, стоящее в ведерке со льдом и плеснув в бокалы, и тут же растворился.

— Предлагаю тост. За самого обворожительного юриста, которого я когда-либо видел.

Я улыбнулась комплименту, преподнесённому Андреем. Так лестно. Что внутри всё пело от нахлынувших чувств.

— И за самого интересного судью, — звон бокалов повис за нашим столиком.

— Да. Из нас получится интересный тандем, — Андрей внимательно смотрит на мою реакцию.

Я чуть смутилась далеко идущим планам, это вроде бы только первое свидание.

— Вы думаете? — я уняла чувство смущение и стараюсь подыгрывать эту шикарному мужчине, сидящему напротив.

— Я уверен. Предлагаю перевести наше общение на ты.

— Согласна.

— Сегодняшний вечер полностью по моему сценарию, поэтому ужин уже заказал.

Прелесть. Мне не очень хотелось листать буклет дорого меню и теряться в названиях блюд.

На середину веранды вышел саксофонист, и публика зааплодировала в предвкушении. Музыкант поклонился, и по Эдему полились нежные ноты саксофона.

— Потанцуем? — Андрей взял мою руку, и в ответ на его нечаянное прикосновение по телу пробежались мурашки.

Я махнула головой в ответ.

Его руки обвили мою талию, и Андрей слегка привлек меня к себе. Я втянула в себя его запах, и мне он показалась таким родным и знакомым. Понимаю, что окончательно и бесповоротно влюбилась… Щемящее чувство ожидания взаимности захлестнуло тут же. Что мне ждать дальше из этого, как сказал Андрей, интересного тандема?

Прикосновение теплых губ было настолько ошеломительно, что я обняла его, чтобы удержаться от кружившегося вокруг меня мира. Андрей продолжает исследовать меня, и его язык проникает внутрь, привнося с собой бурю эмоций. Мы сплетаемся с ним в танце, который я так ждала весь вечер, и моё желание обоюдно…

Глава 19

Я смотрю на разрывающийся телефон, но взять трубку не решаюсь. По всей видимости, Герман Андрей получил мой привет и желает высказать своё мнение на этот счет. Я делаю глубокий вдох и сухо приветствую: «Здравствуйте Андрей Борисович».

— Я звоню уже десятый раз.

— Я была занята. Что вы хотели?

— Хотел предупредить тебя о том, что я заезжаю в свою квартиру через неделю. И не один. И если ты и дальше будешь продолжать проживать в квартире, будь любезна брать на себя половину стоимости ипотечного кредита. Если собираешься съезжать, у тебя есть неделя для этого. Спасибо, что не стала утруждать меня бумажной волокитой по бракоразводному процессу. А вот по поводу Марии — отдельный вопрос. Я поставлю вопрос в суде о проживании ребенка со мной. Посмотрим, чьи условия проживания окажутся лучше и, соответственно, как решится вопрос с содержанием Маши. Я всё понятно пояснил?

— Заезжать, с кем ты там собрался, можешь через день. Я здесь больше не задержусь, можешь не переживать. А Машку я тебе не одам. Она слишком мала, чтобы жить с супер занятым отцом, который за месяц ни разу не удосужился с ней просто увидеться.

В трубке короткие гудки и в груди дикий страх и гул сердца. Я сглотнула застрявший в горле страх. Герман объявил мне войну, и, учитывая его возможности, у него это может получиться.

В голове сразу же тысячи вопросов и ни одного ответа. Я даже с мыслями не могу собраться.

Руки сами потянулись к телефону.

— Лана. Меня выживают из квартиры.

— О, боги. Что случилось?

— Андрей соизволил позвонить и поставить в известность, что он собирается проживать здесь. И мне дали неделю, чтобы съехать. Или же пробовать уживаться рядом с ним.

— Какая же сволочь.

— Я не знаю, смогу ли я за неделю найти съемное жильё, подходящее мне и ребенку.

— Зачем съемное? Поживи пока у меня. Вторая комната у меня пустует. Там склад ненужных вещей.

— Я не буду тебя стеснять.

— Мне будет с вами веселее. Ищи грузоперевозчика. А я даже знаю одного мужчину, у которого есть подходящий транспорт.

— Я ему звонить не буду.

— Зря. Клин клином — лучшее лекарство в таких ситуациях, как твоя.

Я оглядела вокруг комнату, уже накидывая в голове список вещей, которые я заберу, уходя из этой квартиры. Сердце сжалось от отчаянья, и слезы опять навернулись на глаза.

— Ланочка, спасибо тебе большое. Меня никто не поддержал так, как ты. И Барсуковы тоже, конечно, в этой же лодке.

— И что. На то подруги и нужны — поддержать в трудную минуту. Вспомни, как ты летела подтирать мне сопли после того, как Максим собрал вещи и ушёл. Давай, не медли. Как хорошо, что я начала ремонт в квартире заранее. Как чувствовала, что будет нужно.

Я вспомнила свои поездки к Ланке, когда я на восьмом месяце беременности каталась на такси к подруге. Тайком. Потому как моему новоиспечённому мужу не слишком нравились ни мои подруги, ни моя сестра, ни мои родители. Их присутствие в моей жизни медленно и верно сокращалось.

— Угу. Где коробки взять в таком количестве?

— Нагрянь в продуктовый магазин. Они накидают тебе картонных коробок.

— Точно, Лана. Я помчала, — я сбрасываю звонок и одеваю на ходу свою зимнюю куртку.

В очередной раз упросив свою соседку посидеть с дочкой, вышагиваю по заснеженному городу в направлении продуктового магазинчика, где я в очень хороших отношениях с продавщицей. Представляю её лицо, когда я попрошу картонные коробки. Но… В моей жизни теперь много интересных, неожиданных событий стараниями моего любимого мужа. Не любимого. Я его ненавижу. И вся моя переломанная жизнь — его рук дело. Самое главное, что Андрей и не собирается останавливаться на достигнутом, и из нашего разговора я понимаю, что дальнейшие планы мирового судьи методично испытывать меня на прочность. Я, конечно, в большой растерянности, но без боя тоже не сдамся. Его высказывания по поводу Маши раззадорили меня. Я тоже приложу максимум своих усилий в судебных вопросах по проживанию несовершеннолетнего ребенка