— Я соседка и близкая подруга баронессы де Флери. Она покинула город на время, и никто не вправе врываться в её дом, пока она отсутствует! Граф де Полиньяк может расследовать свои дела где и как ему угодно, но он не имеет права вторгаться в чей-то дом без указа короля или постановления королевского суда! Я, сударь, законы знаю. Коннетабль — не тайная полиция, которой король Ричард позволил входить в любой дом без каких-либо условий в любое время дня и ночи! И вам нужно иметь приказ об обыске, прежде чем врываться в этот дом без согласия хозяйки!

— Ваша учёность делает вам честь, мадам, — холодно заявил капитан, выслушав её. — Однако мне достаточно приказа графа де Полиньяка, чтоб выбить эту дверь.

— Что ж, выбивайте, — пожала плечами Аламейра и скрестила руки на груди. — Давайте, бесчинствуйте на глазах у горожан! Мне понадобятся свидетели вашего самоуправства, когда я сообщу королю о том, что вы вломились в дом его сердечного друга. Он будет в ярости, когда узнает, что вы сотворили с обителью Лилии Сен-Марко, и если вашего хозяина просто погонят с должности взашей за самоуправство, то вы так легко не отделаетесь, сударь! Если госпожа баронесса, вернувшись, не досчитается хотя бы одной серебряной ложечки или увидит на полу осколки хотя бы самой маленькой чашечки, то вы лично будете обвинены в погроме и грабеже. Давайте же, сударь, смелее! А мы полюбуемся на ваши деяния.

Капитан Брикар уже не так решительно покосился на дверь, возле которой топтались его подчинённые, а потом встретил суровый взгляд сержанта городской стражи.

— Ежели у вас нет приказа на обыск, господа, — проговорил тот, шевеля щетинистыми седыми усами, — то извольте отойти от этой двери и отправиться по домам, пока я не обвинил вас в организации беспорядков. Вон какую толпу вы собрали, да ещё грозитесь вторгнуться в частный дом в отсутствие хозяев. Это, господа, есть нарушение порядка на улицах Сен-Марко, за что суд муниципалитета может отправить вас всех под арест, да к тому же взыскать с каждого штраф в размере десяти серебряных марок.

Хмуро посмотрев на него и окинув взглядом лица собравшихся вокруг зевак, Брикар счёл за благо отступить. Красавица Аламейра под восторженные крики толпы богиней победы проследовала в свой дом, а стражники, постояв ещё какое-то время возле дома на случай, если бунтовщики вернуться, отправились дальше своим маршрутом.

Марк понятия не имел, какие страсти кипят в городе из-за его персоны. Он сидел в старом кресле возле холодного камина, подсунув под спину подушку с поблёкшей вышивкой, и читал мемуары алкорского посланника барона Лодуара при дворе короля Алфреда Сурового. Это сочинение было написано живым образным языком и содержало много интересных деталей жизни при королевском дворе, и Марк читал его с удовольствием. Страница за страницей перед ним разворачивались картины придворной жизни, наполненной страстями и интригами. Особое внимание он уделял трём персонажам, которые оказали роковое влияние на события, коснувшиеся самого Марка.

Трёх принцев, оказавшихся так или иначе втянутыми в события вокруг заговора против короля, посланник описывал по-разному. Принц Филипп, как наследник престола и правая рука отца, был едва ли не в центре повествования. Барон Лодуар подробно описывал его внешность и наряды, которые тот надевал по торжественным случаям, его вскользь брошенные фразы и шутки, его церемониальные обязанности при дворе и выполнение поручений, которые публично давал ему король. Должно быть, когда посланник делал эти записи, он полагал, что именно Филипп станет следующим королём Сен-Марко, и старался как можно более подробно запечатлеть его образ.

Принц Анри, средний брат всегда оставался в тени старшего. Ему уделялось не так много внимания, разве что отмечалась его приятная во всех отношениях внешность и безупречные манеры. Анри готовили к карьере военачальника, и он блистал на турнирах и возглавил победоносный поход против вторгшихся в королевство алкорцев. После триумфального возвращения он снова ушёл в тень и до того самого заговора о нём почти не упоминалось.

Младшему брату и вовсе автор уделил совсем немного внимания, отметив его необычную для мужчины красоту и хрупкое телосложение. Если верить барону Лодуару, Себастьян был слабым и болезненным, держался в стороне от основных событий, и из всех родственников был наиболее близок с братом Анри, искренне заботившимся о нём. Он тоже был привязан к нему и даже вместе с ним отправился на войну, что ещё более подорвало его и без того слабое здоровье. После возвращения из похода он надолго исчез из виду, пока не возник в самом центре заговора.

Самому заговору к разочарованию Марка было уделено всего несколько страниц. Алкорский посланник знал о нём немного. Ему было известно, что принц Филипп объявил о смерти отца, и уже на следующее утро рыцари гарнизона города под предводительством Анри ворвались во дворец и арестовали Филиппа и Себастьяна, обвинённых в убийстве короля. Следствие и суд были проведены втайне, но Лодуару удалось выяснить, что Себастьян по наущению Филиппа отравил отца. Оба принца были приговорены братом к смертной казни, которая в тот момент поразила алкорца своей жестокостью: им отсекли руки и ноги, вскрыли животы и лишь после этого отрубили головы. Он присутствовал на казни и был потрясён тем, что увидел. При этом Марк обратил внимание на весьма важную для него деталь: оба принца были так изувечены пытками, что узнать их было почти невозможно. К тому же они не могли говорить, и посланник предположил, что им предварительно отрезали языки.

Дочитав до этого места, Марк остановился и какое-то время задумчиво смотрел в окно, за которым голубело бледное небо и слышались голоса прохожих. Однако мысли его были там, на рыночной площади, где свершилась кровавая казнь первых в истории Сен-Марко убийц короля. Значит, Анри всё же не решился казнить своих братьев, подсунув толпе зевак под их именами других заговорщиков, намеренно до неузнаваемости изуродованных палачами. После этого Филипп каким-то образом оказался в Лорме, где затем и обрёл покой в тайной усыпальнице, а Себастьян и вовсе умудрился дожить до этих дней, чем вызывал в душе Марка мистический ужас. Он снова вспомнил вышедшего из клубов мерцающего тумана высокого человека в чёрном плаще и полумаске, скрывающей бледное лицо. Был ли этот тот самый Себастьян? Это казалось невероятным, но вспомнив его холодный, пристальный и в то же время бесстрастный взгляд, Марк должен был признать, что, скорее всего, это был именно он. Но его тайна так и осталась