разглядывали директора и гадали о причинах столь странного поведения, заодно обсуждая связь Грина с семьёй Тинеров. Кто-то высказал предположение, что они забирают парня в сексуальное рабство, поскольку он отказал Кавену и теперь его насильно заставят совокупляться с младшим отпрыском знатной семьи. Это вызвало резкое осуждение и уровень симпатии к пацану вырос, а его известность ещё больше увеличилась.

Через пару минут Крейн Тинер вышел из аудитории и пристально посмотрел на директора:

— Забудь о том, что ты видел и пресеки слухи о моём сыне среди учащихся, в противном случае мы найдём более лояльного человека на твой пост!

Дождавшись поспешного, утвердительного кивка, Крейн покинул учебный корпус, лишь на несколько секунд задержавшись на лестнице, где тряхнул головой и огляделся, нахмурив брови. После этого он отправился прочь с территории академии, немного злясь на своего сына и на то, что пришлось заплатить немаленькую сумму мелкому, жалкому ублюдку, в качестве моральной компенсации. Крейн не совсем понимал, почему эта идея сразу не пришла ему в голову, но это оказалось чертовски верным решением! С Кавеном он поговорит позже, когда тот покинет академию на два выходных дня и разговор с любимым сыном будет максима жёстким, поскольку его действия бросили тень на репутацию всей семьи.

Тем временем Гарчек, проводивший спину Тинера презрительным взглядом, вошёл в аудиторию с одиноко сидящим Грином и уже открыл было рот, чтобы предупредить того о наказании за распространении слухов, как почувствовал мимолётное присутствие чего-то неведомого и ужасного, вызывающего паралич разума и тела.

Покрывшись холодным, липким по́том и стоя столбом, директор бессмысленно смотрел на ученика, когда вдруг, тот дрогнул и съёжился, как от сильного удара, и теперь массировал виски, что-то беззвучно шепча. Гарчек развернулся и, на негнущихся ногах, зашагал, чувствуя, как что-то тёплое стекает по ногам.

Он не отправлял магического вестника в орден демонологов, не спешил в свой кабинет за древними артефактами и вообще не сделал ничего, лишь уселся на скамейку среди цветущих велесов, сгорбился и почувствовал себя очень и очень старым. Гарчек Верна обладал исключительной природной чувствительностью к разного рода существам из-за грани мира и в орден демонологов его приняли лишь благодаря этому, а не весьма посредственным способностям, но, за долгие годы упорного труда, он добился настоящего мастерства и снискал уважение коллег.

Но теперь всё бессмысленно – мир рухнет и ничто не в силах этому помешать…

— Нет! — он тряхнул головой, отгоняя апатию и перебарывая отчаяние: — Деды сражались за наш мир и мы не имеем права отдать его без боя, даже не попытавшись сопротивляться!

Гарчек тут же направил магического вестника в орден, наместнику и в канцелярию императора – не время думать о личной выгоде и репутации, когда само существование мира под угрозой!

А в классе плакал Грин.

— Терпи, имбецил! Сам виноват…

— Почему так больно?! — стонал сквозь слёзы парень, скрючившись на полу. Ему казалось, что его душу и тело пронизывают мириады раскалённых спиц с крючками на концах, а потом тянут их в разные стороны.

— По кочану! Механика человеческих инфополей… — огрызнулся Здец, скрипя зубами и внимательно мониторя обстановку. Отделяться от мальца, пусть и не полностью, было откровенно дерьмовой идеей, поскольку энергетический ихор мира всколыхнуло так, как если в спокойный пруд бросить кирпич, но менять точку зрения Крейна Тинера дистанционно было бы в разы заметнее, после чего можно уже не заморачиваться и сразу херачить весь мир в труху…

Когда ученики начали возвращаться в класс и увидели хрипящего на полу парня, то многие сочувственно покачали головой, хотя никто не помог ему подняться, кроме суетливого Пака и, внезапно, Лейны. Девушка не хотела думать о том, чем вызван этот порыв, но это казалось правильным и ни к чему не обязывающим.

— Эй, да у тебя жар! — воскликнул толстяк, когда они усадили дрожащего Грина на стул. — Что этот ублюдок с тобой сделал?!

— Пак Руин, — Лейна прищурила глаза, — не забывайся!

— Ну так беги к нему и расскажи об этом! — огрызнулся жирдяй, искренне переживая за друга. — Вы все ведёте себя одинаково!

— Толстый, — презрительно прошипела девушка, — а ты сам-то как вёл себя по отношению к нему? Или ты думаешь, что никто не в курсе иерархии в вашем клоповнике для отбросов?

— И что с того? — усмехнулся Пак, твёрдым взглядом смотря в глаза Лейны: — Я признал ошибку и изменил своё мнение. А сама что? Что-то я не припомню, чтобы ты общалась хоть с кем-то из нашей братии и уж тем более разрешала потрогать себя за попку…

— Прекратите оба! — вклинился Грин, почувствовав, что постепенно приходит в норму и не желая, чтобы эти двое конфликтовали. — Я порядке. Лейна, Пак в чём-то прав.

Когда девушка поспешно поднялась и презрительно фыркнула, удаляясь, Грин застонал и мысленно обругал себя последним идиотом за эти слова, а после ещё и испугался не на шутку, поскольку не услышал подобного комментария от демона.

— Да идиот, идиот. Отстань! — небрежно отмахнулся Здец, занятый своими наблюдениями.

Но парню стало легче от этого, несмотря на робкое подозрение, что тот трюк со старшим Тинером был явно не из простых для сущности и, видимо, теперь его настигли какие-то последствия, наподобие отката при разрушении магического конструкта. Чтобы не отвлекать раздражительного демона, Грин протянул толстяку полученный от Тинера небольшой, матово чёрный прямоугольник с рунами:

— Слушай, что это за штука?

— Спрячь скорее! — неожиданно зашипел толстяк, накрывая пластину своими пухлыми ладонями и воровато озираясь по сторонам. Убедившись, что никто из одноклассников ничего не заметил, он перешёл на заговорщицкий шёпот, почти засунув свои губы в ухо Грина и неприятно брызгая слюной: — Это кабалка – новомодная игрушка богатеев. Таскаешь её с собой вместо монет для оплаты покупок. Она отправляет магического вестника в банк, а в конце месяца ты должен отдать потраченную сумму, но если её украдут, то ты не докажешь, что деньги тратил не ты!

— Но у меня нет счёта в банке! — Грин отодвинул толстяка и вытер ухо. — Мне дал её Крейн Тинер, чтобы я никому не рассказывал о домогательствах со стороны Кавена.

— Тогда тем более спрячь! — подавился слюной Пак и в его глазах разгорелся алчный огонёк. Он почувствовал, что не зря, не зря назвал Грина другом! Теперь-то его жизнь точно изменится к лучшему!