Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да? — повысил голос тот. — Слушаю… Как? Повторите, не понял?
В его голосе прорезалась тревога.
— Когда? Так, понял! Помощь вызвали?.. Потери есть? Спрашиваю, потери есть?.. Так уточните! И доложите мне сразу! Буду ждать! Все.
Голыбин бросил трубку, раздраженно хлопнул ладонью по столу и выругался:
— Вот черт!
Поймал мой вопросительный взгляд и сказал:
— Обстреляли Лотургин! Армейский пост. Кажется, есть раненые…
Голыбин покрутил головой, потом приказал секретарше:
— Соедини меня с комендантом.
Та начала накручивать диск телефона. Голыбин подошел ко мне.
— Иди. Как только отряд будет готов, я сообщу. Далеко не уходи.
— Ясно…
Я уже подходил к двери, когда секретарша протянула начальнику трубку и пояснила:
— Комендант.
Пошла вторая неделя с того момента, как я приступил к работе в Самаке. Точнее — приступил к работе по прикрытию своей настоящей работы. И пока это самое прикрытие отнимает столько сил и времени, что о главном деле и вспомнить некогда.
Практически каждый день выезд в область. Осмотр железных и автомобильных дорог, оборудования и техники (вернее, их остатков), осмотр населенных пунктов, приблизительный подсчет объема работ, и снова — выезд, осмотр, оценка… Десятки километров в седле мотоцикла, паршивые дороги и постоянный риск налететь на шальную группу бандитов или диверсантов каганата. Интересное я себе место нашел!..
Впрочем, был во всем этом один существенный плюс. Такая должность позволила мне получить доступ к практически неограниченной информации. И по республике, и по Самаку, и по другим вопросам. Карта на столе Голыбина — далеко не все, что я смог увидеть. А совещание в его кабинете — не все, что я смог услышать.
Правда, полученные данные пока не очень-то помогли продвинуться в главном направлении. Но тут уж ничего не поделать. Надо ждать. Надеюсь, недолго.
Машины с бойцами отряда самообороны прибыли к управлению ближе к двенадцати. Два армейских грузовика среднего класса, часть кузова скрыта тентом, вдоль бортов мешки с песком, стекла в кабинах частично закрыты стальным щитками.
Командир отряда — внушительного вида сержант, выправка которого выдавала в нем старого служаку, — вылез из кабины первого «кунгура», поправил висевший на плече штурмовой карабин и подошел ко мне.
— Проводник — ты? — пробасил он.
— Да.
Сержант протянул руку и представился.
— Сержант Басов.
— Артур Томилин.
Сержант смерил меня цепким взглядом, отметил карабин за спиной, сумки с запасными магазинами и гранатами на груди.
— Служил?
Он не спросил, воевал ли, видимо, эти два слова для него были синонимами.
— Так… Слегка. Когда выезжаем?
— Прямо сейчас. Дорогу знаешь хорошо?
— Пару раз ездил.
— Тогда покажи по карте.
Сержант обернулся к машинам и крикнул:
— Егор!
Из второго «кунгура» вылез невысокого роста боец в поношенной и выцветшей форме зеленого цвета. На голове кепка с коротким козырьком, на ногах армейские ботинки. Полная «сбруя» — сумки под гранаты и магазины на ременной разгрузке, нож, карабин со сложенным прикладом на правом боку. С левой стороны висела планшетка, сверху бинокль. Все подогнано, притянуто, словно приклеено к телу.
Он сделал несколько шагов, прежде чем я различил на погонах узкие поперечные полоски. Ефрейтор.
— Это мой помощник, ефрейтор Неверов, — пояснил сержант.
— Значит, вас Смоленов и поставил руководить отрядом? — сообразил я, с любопытством разглядывая обоих. — Ясно…
Ефрейтор достал карту. Я карандашом показал маршрут движения, рассказал о дороге, упомянул пару мест, где удобно поставить засаду (если есть кому ставить). Назвал приблизительное время в пути, учитывая состояние дороги.
— От силы полчаса. С запасом. От Илидома до Стиханска еще столько же.
— Народ там есть?
— В Стиханске. Человек двадцать. Большинство — в возрасте. Место там хорошее. Рядом озеро, посадки плодовых деревьев, роща. И поля. С голоду умереть трудно. Рыба, домашняя птица, живность, овощи, хлеб свой. В роще дрова для печи…
— Да, здорово! — согласился Неверов. — Отличное место для базы. Каганат вряд ли захочет отдать его.
— Вот и займем его первыми, чтобы не отдавать! — рявкнул сержант. — Поехали!
Часы показывали четверть первого, когда мы миновали пост охраны на выезде из города и покатили к Илидому. Первый отрезок пути занял много времени. На дороге шли ремонтные работы. Бригада строителей восстанавливала асфальтовое покрытие, и мы вынуждены были сделать крюк по земле. Сплошные ямы, колдобины, выбоины. Чтобы не поломать рессоры, ехали очень медленно. И только когда проскочили третий километр, вышли на трассу и прибавили скорость.
… Двадцатое сентября, осень. Яркое солнце в чистом небе, легкий ветерок, температура зашкаливает за двадцать. Из-за особенностей местной географии лето здесь длится до конца ноября. Дневная температура не падает ниже двадцати, только дожди с начала октября льют часто и долго. Октябрь, как мне сказали, — сезон дождей. Сухие дни редки, не больше семи-восьми.
А вот с декабря начинается новое время года — зимняя осень. Плавно переходящая в осеннюю зиму. Разница между ними в одном. Осенью ночная температура не падает ниже плюс десяти. А зимой падает. Аж до плюс трех! Такой вот здесь чудный климат…
Я ехал впереди небольшой колонны, метрах в пятидесяти. Держа скорость в пятьдесят километров в час. Внимательно глядя на дорогу и по сторонам. Район, где велись восстановительные и строительные работы, уже миновали, так что теперь если кто и возникнет на горизонте, то только враг. И судя по последним событиям, его появление весьма вероятно.
Еще три дня назад я пополнил свой арсенал штурмовым карабином (как здесь называют автомат) и парой гранат. Раз уж враг бродит поблизости, его лучше встречать более сильным и плотным огнем.
«Скорей бы уж перекрыли границу и прекратили доступ вражеских диверсантов к городу, — размышлял я. — Надоела эта нервотрепка — влипну, не влипну. Не для того приехал сюда, чтобы постоянно рисковать жизнью в малозначительных стычках и сшибках».
Очередная воронка на дороге заставила сбросить скорость и свернуть на обочину. Объехав препятствие, глянул назад. Машины тоже сбрасывали скорость. Тяжело груженные, они тормозили медленнее и маневрировали хуже.
«Кунгуры» помимо людей везли запас боеприпасов к стрелковому оружию, гранаты, мины, а также продовольствие, инструменты, мешки с цементом, арматуру, дизельные движки, бензин и дизтопливо в канистрах, полевые кухни и еще кучу вещей, необходимых для автономной жизни.