Элрик пробирался через мусор. По тесным зданиям двигались тени.

— Здесь нет какой-нибудь гостиницы, где можно было бы спросить о Туннеле Под Болотом?

— Нет тут никаких гостиниц. Обитатели города живут только для себя.

— Ну, а городская площадь, куда сходятся горожане?

— У города нет центра. Каждый житель или группа жителей строят собственное жилье там, где им заблагорассудится или где есть место, а попадают они сюда из самых разных миров и из самых разных веков, отсюда вся эта неразбериха, запустение и древность многих жилищ. Отсюда эта грязь, отсутствие надежды, упадок большинства горожан.

— А на что они живут?

— Они живут за счет друг друга. Торгуют с демонами, которые время от времени заглядывают в Амирон...

— С демонами?

— Да. А самые смелые охотятся на крыс, которые обитают в пещерах под городом.

— А что это за демоны?

— Такие существа, в основном слабейшие из слуг Хаоса, которым требуется то, что можно найти в Амироне: одну-другую украденную душу, например ребенка (хотя здесь мало рождается детей). Ты и сам можешь представить, зачем они наведываются сюда, если тебе известно, что обычно демонам нужно от колдунов.

— Да, могу себе представить. Значит, Хаос может приходить в этот мир и уходить отсюда по своему желанию?

— Не уверен, что все обстоит так просто. Но демонам, конечно, легче попасть сюда, чем в нашу плоскость.

— А ты видел этих демонов?

— Да, обычные твари. Грубые, глупые и сильные — многие из них прежде были людьми, но потом заключили сделку с Хаосом. А теперь это физические и умственные калеки в образе демонов.

Элрику пришлись не по душе слова Ракхира.

— Так это что же — судьба тех, кто заключает сделки с Хаосом? — спросил он.

— Тебе, мелнибониец, это должно быть ведомо. Я знаю, что в Фуме такого почти не случается. Но кажется, что чем выше ставки, тем менее заметны изменения, которые претерпевает человек, когда Хаос соглашается вступить с ним в договор.

Элрик вздохнул.

— И у кого же мы спросим про Туннель Под Болотом?

— Тут был один старик...— начал было Ракхир, но в этот момент у него за спиной раздалось хрюканье, и он замолчал.

Из тьмы материализовалась физиономия с клыками. Физиономия хрюкнула еще раз.

— Кто ты? — спросил Элрик, держа наготове руку у меча.

— Свинья,— сказало лицо с клыками.

Элрик не понял — то ли его обозвали, то ли существо просто представилось.

Из темноты возникли еще два клыкастых лица.

— Свинья,— сказало одно.

— Свинья,— сказало другое.

— Змея,— сказал голос за Элриком и Ракхиром.

Элрик повернулся, а Ракхир продолжал разглядывать свиней. Перед альбиносом стоял высокий молодой человек. Там, где у него должна была быть голова, извивались тела приблизительно дюжины довольно крупных змей. Голова каждой смотрела на Элрика. Мелькали змеиные языки, пасти одновременно открылись и произнесли:

— Змея.

— Нечто,— сказал другой голос.

Элрик бросил взгляд в том направлении, у него вырвался стон, и он, чувствуя, как его одолевает тошнота, вытащил из ножен меч.

И тут свиньи, змея и нечто набросились на них.

Ракхир покончил с одной из свиней, не успела она сделать и трех шагов. Он снял лук с плеча, натянул тетиву, наложив на нее стрелу с красным оперением, и выстрелил — и все это за считанные мгновения. Он успел пристрелить еще одну свинью, а потом бросил лук и вытащил меч. Встав спиной друг к другу, они с Элриком приготовились защищаться от нападавших на них демонов. Змея была довольно опасна с ее дюжиной голов, которые шипели и щелкали налитыми ядом зубами. Нечто постоянно меняло свои очертания: сначала появилась рука, потом лицо — все это из бесформенной, дыбящейся плоти, которая неумолимо надвигалась на них.

— Нечто! — прокричало это существо.

Два меча сверкнули перед альбиносом, который разбирался с последней свиньей — он неточно нанес удар, попав свинье не в сердце, а в легкие. Свинья сделала шаг назад и упала на землю в лужу грязи. Несколько мгновений она еще корчилась, но потом замерла. Нечто извлекло откуда-то пику, и Элрик с трудом отбил удар своим мечом. Ракхир тем временем вступил в схватку со змеей — два демона наступали, желая покончить со своими противниками. Половина голов змеи корчилась на земле, а Элрику удалось отсечь руку твари, но у демона оставались три другие. Казалось, этот демон — не одно существо, а несколько. Элрик вдруг подумал: а что, если и его вследствие всех этих сделок с Ариохом ждет такая же судьба — стать демоном, бесформенным чудовищем. Но разве он уже не стал отчасти чудовищем? Разве его люди и теперь не принимают за демона?

Эти мысли придали ему сил. Он, размахивая мечом, воскликнул:

— Элрик!

И его противник откликнулся:

— Нечто! — Он тоже желал утвердиться в том, чем считал себя.

Еще один взмах меча Обека, и еще одна рука упала на землю. Следующий удар копьем был отражен, появился еще один меч и обрушился на шлем Элрика. Удар был столь силен, что альбинос, потеряв равновесие, отлетел назад — на Ракхира, который отступал от змеи, чьи четыре головы грозили вот-вот ужалить его. Альбинос взмахнул мечом, и щупальце, державшее меч, отделилось от тела, но тут же снова вернулось к нему. Элрика снова замутило. Он вонзил свой меч в эту массу плоти, которая закричала:

— Нечто! Нечто! Нечто!

Элрик ударил еще раз, в ответ возникли четыре меча и две пики, которые попытались отразить клинок Обека.

— Нечто!

— Это дело рук Йиркуна,— крикнул Элрик.— Нет никаких сомнений. Он узнал, что я отправился за ним, и теперь пытается нас остановить с помощью своих союзников демонов,— Он сжал зубы и заговорил сквозь них: — Если только один из этих не есть Йиркун собственной персоной! Эй, нечто, ты не мой кузен Йиркун?

— Нечто...— Голос прозвучал чуть ли не жалобно.

Оружие сверкнуло, раздался лязг металла о металл, но нечто уже атаковало Элрика не так яростно, как прежде.

— А может, ты какой-нибудь другой старый друг?

— Нечто...

Элрик снова вонзил свой меч в массу плоти. На его доспехи брызнула густая, маслянистая кровь. Альбинос не мог понять, почему сопротивление демона вдруг так ослабло.

— Давай же! — раздался голос над головой Элрика.— Быстрее!

Элрик поднял взгляд и увидел красное лицо, рыжую бороду, размахивающие руки.

— Не смотри на меня, ты, глупец! Давай — бей!

И альбинос, ухватив меч двумя руками, вонзил клинок в бесформенную фигуру, которая застонала и едва слышно прошептала: