– В смысле?

– Ну, вообще… Я же хотел как лучше…

«А получилось, как всегда в России», – добавила я про себя, а вслух пересказала предложение Кевина.

– Нет! Нет, ни в коем случае! Эта коллекция должна выставляться в России! Я категорически против! Никакой Америки!

– Ты уверен, что она в России дойдет до Эрмитажа в целости и сохранности? Сейчас вообще неизвестно, где она. Ее могут найти неполной. Потом ты должен будешь отдать четверть экспонатов Вики Фостер, или тебя ждет долгий судебный процесс, а Кевин вполне может договориться с ней и в дальнейшем выставлять коллекцию полностью.

– Он тебя купил!

– Нет, он меня не купил. Я просто передаю тебе деловое предложение. И на самом деле не знаю, что лучше – и для тебя, и для коллекции.

– А для тебя, Бонни?

Я задумалась, потом честно призналась, что мне все равно. Всегда стараюсь сохранять нейтралитет. Возможно, потому, что я – холодная, трезвомыслящая англичанка, хотя во мне и течет немало русской крови, толкающей меня на авантюры и расследования. Но всегда в журналистской работе стараюсь оставаться объективной, несмотря на мои собственные симпатии и антипатии. Читатели сами должны принимать решения и определяться со своим отношением к делу. Моя задача – констатировать факты. И я в самое ближайшее время займусь сбором информации о музее Кевина в Техасе. У нас в газете есть люди, специализирующиеся по США. Может, они сразу же ответят на мои вопросы. Может, через какое-то время. Может, сама слетаю в США.

Мне хотелось одного – найти коллекцию и узнать, кто провернул это дерзкое ограбление.

– Вики все-таки имеет право на двадцать пять процентов? – уточнила я у дяди Ричарда.

Он покачал головой и стал объяснять, как консультировался у юристов. Несмотря на его слова, стопроцентной уверенности у меня не появилось. Ни в чем. Я только поняла, что Вики вполне может осложнить дяде Ричарду жизнь и он заплатит, чтобы она от него отстала.

У меня снова зазвонил мобильный. И это снова оказалась Клавдия Степановна. Пока она говорила, фоном шли крики двух мужчин.

– Зайди к нам, и побыстрее, – попросила русская дама. – И своего Ричарда можешь прихватить.

Мы отправились в номер Юрочки.

Дверь открыла Клавдия Степановна – и тут же отступила в сторону. Вики продолжала невозмутимо сидеть в кресле с тонкой сигаретой. Посреди гостиной стояли Юрочка и какой-то незнакомый мне русский тучный, хотя и холеный мужик лет сорока пяти и кричали друг на друга. Юрочка потряхивал своим сытеньким пузцом, слегка нависавшим над голубыми спортивными трусами с завязочками.

При нашем появлении мужик повернулся и уставился на меня.

– А, наша английская героиня! Почему вы потакаете его желаниям? – и кивнул на Юрочку.

«Это что, режиссер? – прикидывала я, поскольку с продюсером встречалась лично. – Он недоволен Юрочкиным пузцом? И обвиняет нас с Клавдией Степановной или только меня в кормлении голодной звезды?»

– Худеть можно разными способами, и диета уже давно признана наименее эффективным, – заявила я.

– Он что, худеет? – пораженно спросил мужик, глядя на Юрочку.

– Да, – кивнула звезда сериалов и тряхнула сытеньким пузцом. – Мне для новой роли нужно.

– А моя дочь? – спросил мужик у Юрочки.

– Тоже, – сказал Юрочка. – Сейчас все худеют. Только не все могут добиться результата.

Тут решила вмешаться Клавдия Степановна и разъяснить ситуацию, чтобы все понимали друг друга.

– Вячеслав Анатольевич Суравейкин обвиняет Юрочку и нас с тобой, Бонни, в снабжении его дочери наркотиками.

– В чем?! – пораженно переспросила я. Дядя Ричард переводил взгляд с Юрочки на Суравейкина и на Клавдию Степановну. Русского языка он не понимал, и Вики перевести ему не могла.

– Я знаю, что привез он, – Суравейкин кивнул на Юрочку. – Вы обе даже не заходили в дом. Но зачем вы его привезли?!

– Юра же все объяснил, – вставила Клавдия Степановна.

– Правда? – вкрадчиво спросил Вячеслав Анатольевич.

– Вы держите дочь взаперти! Вы не даете ей жить своей жизнью! – завел знакомую песню Юрочка.

Потом они с Суравейкиным снова стали кричать друг на друга. Я перевела суть разговора дяде Ричарду. Вики тоже меня внимательно выслушала, потом встала, взяла Суравейкина под руку и предложила прогуляться к ней в номер.

– Послушай, Вики, твой муж привез моей дочери наркотики, и все лечение пошло насмарку!

– Твоя дочь – наркоманка, а наркомания не лечится, что бы тебе ни говорили нанимаемые тобой специалисты. И работнички у тебя дерьмовые, если не уследили. Ведь мог и не Юра доставить наркотик, не правда ли? Пойдем, нам есть о чем поговорить.

– Нет, вначале хочу поговорить с Бонни, раз наконец до нее добрался!

– Я не скрываюсь, – заметила я. – И с большим интересом встречусь с вами в другой обстановке и без зрителей. Если вы согласитесь дать мне интервью. Могу дать свои телефоны.

И дала.

– Ты хочешь спросить у нее совета? – хмыкнула Вики.

Суравейкин буркнул под нос что-то неопределенное. Я бы на самом деле посоветовала ему сходить к психоаналитику или просто невропатологу, а также ограничивать себя в спиртном – раз это русский мужчина.

Они ушли. Юрочка вздохнул с облегчением.

– Нам пора, – сказала я Клавдии Степановне.

– Ричард, давай напьемся, – предложил Юрочка. – Ну их на фиг, этих баб.

Дядя Ричард остался у мужа своей сводной сестры.

* * *

Когда мы с Клавдией Степановной вышли на улицу и сели в машину, я заявила, что прямо сейчас буду звонить Бодряну и просить помощи и его мальчиков в аренду.

– Ты же не хотела этой ночью лезть, – напомнила Клавдия Степановна.

– Я не думала, что принесет Суравейкина. И из-за чего он так завелся? Только из-за дочери? Или не только? Он может куда-то перевезти заложника, если уже не перевез. Он может его убить. Нужно действовать немедленно.

И я набрала номер Бодряну. Услышав, что мне нужно с ним срочно поговорить, Николай пригласил меня поужинать. Я сказала, что со мной Клавдия Степановна. Он и ее пригласил.

За ужином, на котором также присутствовал первый помощник Бодряну Семен, я изложила суть дела и пояснила, что не могу гарантировать прибыли. Семен тут же попросил нарисовать план усадьбы русского богатея. Я набросала план поселка, потом того, что видела за забором. К сожалению, я не знала расположения комнат.

– То есть трое охранников в сторожке, двое медиков в доме, наркоманка и, вероятно, какая-нибудь прислуга. Еще пара человек.

– И какой способ проникновения ты бы предложила сама, Бонни? – уточнил Бодряну.