Аян нетерпеливо топнул копытом. Арве засмеялся:

– До чего же он норовистый!

– Какой есть, – хмыкнул я.

Рангрид решила ехать с нами, но ещё собиралась, поэтому приходилось её ждать. Пока мы стояли, я вдруг понял, что на меня внимательно смотрит стоявшая возле дома женщина. Уже не молодая, низенькая – не выше Арве; полная и округлая – будто пирожок сдобный, надкусишь – вишнёвый сок брызнет. Круглолицая, румяная, глаза карие, брови, словно углём нарисованные, а из-под белого чепца выбивались локоны цвета амрового ореха. Явно южная кровь. Но одета скромно – простое коричневое платье и белый передник, а на шее – нить красных бус.

И смотрела так, будто старой знакомой была или вовсе я ей был родственником.

– Да что ж такое… о! – послышался за спиной голос Йорда.

Женщина неожиданно улыбнулась. До меня дошло, в чём дело. Я обернулся к слуге. Тот, довольно улыбаясь, глядел на пышнотелую красавицу.

– Это твоя кухарка?

– Ага, – кивнул он. Казалось, ещё чуть-чуть и рисе лопнет от удовольствия. – Моя Хъёрдис. – При этом, прозвучало это как-то на удивление ласково и мягко.

– Когда это уже успела стать твоей? – хмыкнул я.

– Меньше надо по озёрам с чудесницами бродить, – не смутился он. – И, знаете, господин Оларс, женюсь. Ей-богу, женюсь.

Арве смотрел на нас, едва сдерживая улыбку.

– Ты что… уже успел наобещать и это?! – поразился я.

– Нет, – глубокомысленно возразил рисе, – но почти.

Что именно «но почти» я так и не смог выяснить, потому что подъехала Рангрид.

– Можем трогаться в путь, я готова.

Йорд послал своей красавице воздушный поцелуй и помахал рукой. Чудесница изумлённо посмотрела на меня, но, поняв, что лучше промолчать, вдруг совсем по-девчоночьи хихикнула.

– Очень смешно, – мрачно отметил я. – Ты тоже будешь дожидаться Мяран?

Она покачала головой:

– Нет, ни к чему. Всевидица сильно запаздывает.

Я удивлённо посмотрел на Рангрид:

– Откуда ты знаешь?

Но ответом была лишь загадочная улыбка, и чудесница тут же двинулась за рисе.

Некоторое время я озадачено смотрел ей вслед, пытаясь понять, что бы это могло значить.

– Оларс, едем? – тихо спросил Арве.

Я кивнул и тронулся вперёд.

За спиной оставался Ярлунг, но впереди нас ждали белые просторы Браннхальда.

Окраина Браннхальда встретила нас холодом и солнцем. Белые просторы, морозный синий день и заиндевевшие ветви деревьев.

Я всегда любил зиму больше лета. Это то время года, когда воздух кажется свежим и прозрачным, только тронь – зазвенит. Да и красота у зимы суровая – как раз для севера.

Вокруг царили тишина и покой. И только будто чувства из детства сумели вернуться и нашёптывали старую сказку о великой хозяйке – Госпоже Зиме.

Правит она колесницей из резного алмазного льда, что запряжена белыми конями. Одета в платье, расшитое руками хульдеэльфе, и шубу из песца да чернобурки. На поясе из тиснёной кожи висят два ключа: один – золото с серебром – отпирает им она врата зимы, а второй – серебро с изумрудной зеленью – запирает он морозное время, давая дорогу Весенней Красавице. На голове у Госпожи Зимы – шапка горностаевая, но снимет её – рассыплются по плечам волосы, что метель за окном, а глянешь – на них уже слепит всех да сияет венец из северных звёзд. И сапожки у неё не простые – серебряные с хрустальными пряжками. Притопнет левой ногой – покроются льдом реки, а пристукнет правой – завьюжит да закружит снежинки поднявшейся пургой.

Правит она конями лихо да ловко, простому смертному и не разглядеть, как они мчатся.

Госпожа Зима сурова, но вовсе не зла. Иное дело – Повелители Холода.

– Остановиться нам лучше у Сверре, – произнесла Рангрид, отвлекая меня от раздумий. – Человек он надёжный и уважаемый. И хоть о потомках жрецов не могу сказать ничего плохого, но лучше быть подальше от…

– От Госпожи Луны? – хмыкнул я.

– Именно. – Она невозмутимо поправила соболиную накидку.

– А кто он – этот Сверре?

– Кузнец, – пожала Рангрид плечами, – у него-то я и гостила, когда только приехала сюда.

– А правда, что браннхальдцы строят свои жилища на узкой полоске, где не так лютуют ветра и морозы? – вмешался Арве.

Я кинул на него удивлённый взгляд. Последние дни фоссегрим сам на себя не походил. Всё время молчал, будто к чему-то прислушивался и только хмурился. Всё же он чувствовал куда больше меня, но делиться наблюдениями пока не спешил.

– Правда, – кивнула Рангрид. – Они называют эти места – На краю холода. И стараются не встречаться с его повелителями.

Я неотрывно смотрел вниз – на искрящийся снег, и понимал, что встречи не избежать. Раз уж дал слово малым богам огня, надо выполнять. Только где искать этих Повелителей? Впрочем, они могут и сами прийти. Ни одно божество не останется в стороне, если почувствует что-то недоброе. Хотя, божество или, может, вообще Древняя раса? Впрочем, один утбурд. Не разобрать сейчас, кто был раньше.

– А куда дальше? – спросил Арве.

Я не сразу понял, что он имеет в виду, однако Рангрид только усмехнулась:

– Куда угодно. Лишь бы нужны были наши руки и головы.

Усмехнулся уголком губ. Да уж. Права чудесница, да и выбор есть у неё. Сама-то собралась наведаться в Мерикиви. А заодно и пообещала нам показать безопасную дорогу через Браннхальд. Но я, конечно, не отказался, если б она поехала с нами дальше. Только вот что делать женщине на Островах-Призраках? А ещё надо разобраться, кто искал меня на постоялом дворе. В Ванханене не осталось ни родных, ни близких. Да и никто не знал, что остался жить один из Глёмтов. Или всё же знал?

– А вот и дом Сверре, – вдруг улыбнулась Рангрид и указала на возвышавшийся неподалёку неприметный серый домик. Рядом с ним стояла кузница, можно было даже рассмотреть, как вился дымок над крышей.

– Отлично, там будет тепло! – заявил Йорд, но на него никто не обратил внимания.

Я посмотрел на Рангрид:

– Слушай, а они точно будут довольны нашему приезду? Тебя-то они знают, но мы…

Она рассмеялась:

– Когда браннхальдцы узнают, кто помог вернуть Лунного всадника на звёздные дороги, поверь, угрюмых лиц вы не увидите.

Стоило нам только подъехать к невысокой деревянной оградке, как на глаза попались игравшие в снежки разрумянившиеся дети. Девочка, наверное, не старше семи лет и мальчик чуть младше. Они звонко смеялись и пытались попасть друг в дружку снежными шарами.