— Но все же лучше, когда есть свет, — кивнула Джини.

Они вошли в дом, но не успел Митч преодолеть и половину ведущей в подвал лестницы, как со двора донесся автомобильный сигнал.

— Что это?! — воскликнула Джини. — Ты слышал, дорогой?

— А, наверное, пиццу привезли, — отозвался снизу Митч. — Нужно расплатиться. Если тебе не трудно, поднимись в спальню, возьми мой бумажник, там есть наличные. Он в кармане рубашки или в джинсах. Не помню, куда сунул…

— Не беспокойся, я найду.

По пути наверх Джини выглянула на крыльцо и крикнула парню, который стоял возле белого пикапа с плоской коробкой в руках:

— Одну минутку, сейчас вынесу деньги! — После этого она поспешила на второй этаж, в расположенную рядом с кабинетом спальню.

Одежду Митча Джини нашла быстро — та висела на подлокотнике кресла. Однако бумажника в кармане рубашки-поло не обнаружилось. Пришлось проверить джинсы. Через минуту Джини вынула бумажник из заднего кармана — правда, вместе с какими-то сложенными в несколько раз бумагами, которые шлепнулись на пол.

Потом подниму, когда вернусь, подумала Джини, спеша из спальни.

— О, горячая! — заметила она, расплатившись и принимая из рук парня коробку с пиццей.

— И вкусная, — сказал тот. — Нашу пиццу ест весь туристический кемпинг, да еще доставку заказывают, вот как вы. Подумываем даже о рассылке пиццы по электронным адресам, хотя тут есть проблема: не все ящики электронной почты способны вместить коробку подобных размеров.

Джини недоуменно сморщила лоб.

— Простите, я не совсем… Электронная почта, вы сказали?

Парень расплылся в улыбке.

— Шутка!

— Ах шутка… — Джини весело рассмеялась. — Ну, негодник!

— Приятного аппетита, — сказал парень, забираясь в кабину пикапа и заводя двигатель. — Звоните еще.

Помахав ему на прощание, Джини еще немного постояла, любуясь позолоченными вел черним солнцем соснами и слушая какие-то особенные, лесные звуки, которых не бывает в городе, затем вернулась в дом.

— Милый, пицца здесь!

— Сейчас приду, — приглушенно донеслось из подвала. — Тут небольшая проблема. Минуточку…

Митч добавил что-то еще, Джини не разобрала. Оставив коробку с пиццей на нижней ступеньке лестницы, она вновь поднялась на второй этаж, чтобы вернуть бумажник на место, в задний карман джинсов Митча.

Входила в спальню веселая, даже напевала — ту же самую, что и утром, мелодию из кинофильма «Титаник». И даже представить себе не могла, как круто изменится ее жизнь через считаные минуты.

Бумажник она положила в карман и тут увидела бумаги, о которых успела забыть. Те как упали на пол, так и лежали. Продолжая напевать, Джини подняла их и вдруг обнаружила, что это не бумаги, а сложенный вдвое конверт, с указанием адреса — все как положено.

И тут началось…

Сначала Джини показался знакомым почерк. Почти в ту же минуту она увидела словосочетание «Форт-Уэйн», затем имя адресата — Селин Брикстон — и с изумлением осознала, что держит собственное письмо. То самое, за которым несколько дней назад должна была подъехать к клубу Пола Питчер.

— Значит, Селин не получила его? — недоуменно пробормотала Джини, вертя конверт. Но как оно оказалось у Митча? Может, он собирался вернуть его мне?

Тут она заметила, что письмо вскрыто, и ее хорошее настроение как ветром сдуло.

Это еще что за новости?! Митч считает, что вправе просматривать ее корреспонденцию?

Не ожидала от него, промчалось в мозгу Джини.

Затем она подумала, что, возможно, это только конверт, а содержимое совсем другое.

Однако, вынув исписанный лист, Джини узнала собственное послание. Выходит, Митч все-таки прочел его.

Додумывая эту мысль, Джини уже скользила взглядом по строчкам, подсознательно представляя вместо себя Митча — как он воспринял написанное. Ведь речь шла в основном о нем.

После первых же абзацев по спине Джини пробежал холодок. Дальше — больше. Она поняла, что Митч воспринял письмо плохо. Очень плохо. Как некий обличающий документ — признание преступника, например.

С тревожно сжавшимся сердцем, прикусив губу, Джини продолжала читать. Очень скоро строчки поплыли перед ее глазами, наползая одна на другую, словно ядовитые змеи в клубке.

«…Приготовься услышать сногсшибательную новость: я выхожу замуж за миллионера… мечта все-таки сбылась…»

«…Пришлось объяснить ему, что встречаться с собственным боссом не в моих правилах. Сама понимаешь, без маленьких хитростей не обойтись. Мне до чертиков не хотелось попасть впросак…»

«… Так прямо и сказала — мол, хорошо знаю, как мужчина может испортить порядочной девушке жизнь. Эффект был потрясающий — всего через несколько дней Митч сделал мне предложение…»

«…Сейчас живу у Митча как в раю, себя не помню от счастья. Работу скоро брошу. А как поженимся, останется только ребеночка родить — и, считай, все желания исполнены».

«…Помнишь, как мы мечтали с тобой — ты о своем, а я о том, как замечательно было бы выйти замуж за миллионера и остаток жизни ничего не делать! И как я поклялась, что собой не буду, а заарканю все-таки какого-нибудь толстосума!»

«…Что называется, вытянула счастливый лотерейный билет. Отныне у меня пожизненная страховка от любых неприятностей…»

«…Личное благополучие я себе обеспечила…»

Письмо задрожало в пальцах Джини.

Боже мой, Митч это читал! Она простонала. Теперь понятно, почему он так странно посматривает на меня. Наверное, думает, вот пригрел змею…

Джини зажмурилась. В ее желудке будто образовался ледяной ком, а в душе, наоборот, возникла черная дыра, куда со свистом понеслись надежды на счастливую жизнь.

Но как к нему попало письмо?

Эта мысль загудела в мозгу Джини как колокольный звон.

В самом деле — как?

Пола Питчер передать не могла, остается Хейли, официантка клуба.

Нашарив взглядом сумочку, с которой приехала сюда, Джини вынула сотовый телефон и набрала номер. Руки ее дрожали от волнения.

После нескольких гудков в трубке послышалось:

— Да?

— Хейли! — воскликнула Джини. — Ох как хорошо, что ты ответила…

— Джини? — неуверенно произнесла та.

— Да-да, это я. Мне срочно нужно узнать, что стало с моими письмами. Помнишь? С теми, которые я просила передать своей знакомой.

— Но разве я не сказала? — удивилась Хейли. — По-моему, у нас был разговор.

Джини тоже так думала, однако ей хотелось услышать заново.