Она опять назвала меня сестричкой?! Как тогда в Париже...

– Я специально попросила привести его сюда, потому что мне меньше всего хочется ожидать от тебя сюрпризов. – Она вскинула голову. – Ну что, ты будешь умницей?

Мой взгляд остановился на Бенно. Я ни в коем случае не хотела, чтобы он пострадал, хотя уже догадывалась, что это за специально приготовленный для меня аромат. Когда речь шла о жизни Бенно, Элоди действительно могла делать со мной всё что хочет.

Она довольно улыбнулась, открыла дверь и выскочила из стеклянного домика. Снова щёлкнул замок. Элоди вставила в клапан флакон, и пары аромата заструились ко мне.

Я не ошиблась. Элоди пыталась доделать то, что не сумела в Париже. Я обеими руками закрыла нос и рот, надеясь хоть немного уменьшить действие «Тумана верноподданничества». Но рано или поздно мне всё равно придётся сделать вдох, и тогда я выполню всё, чего потребует от меня Элоди.

В тот же момент в шатре поднялся рёв. Его я не слышала, но угадала по лицам. Зрители и «вечные» ликовали, а Виллем, Матс и Леон, в отличие от всех остальных, кричали от ярости. Краешком глаза я увидела, что Бенно укусил Эдгара за руку, да так сильно, что тот, заорав от боли, выпустил его.

Мой маленький брат подбежал к закрытой двери и дёрнул её.

– Люци! – крикнул он (я видела это по его губам). – Выходи!

Я хотела что-то ответить, но «Туман верноподданничества» давно уже обволакивал меня. Мышцы у меня расслабились, и я уже не могла ни на что реагировать.

– Б-Бенно, – только прохрипела я и прижала руку к стеклу. Я хотела предупредить его, но больше ничего не могла сделать – только смотреть, как Эдгар снова схватил его и швырнул к ногам баронессы. Та тут же схватила Бенно, поставила его на ноги и прижала к его рту и носу пропитанный чем-то платок.

Я хотела кричать, но уже не могла даже этого.

В шатре началась паника. Зрители вскочили с кресел и побежали к выходу. «Вечный» судья с носом картошкой долгое время стоял неподвижно, но неожиданно помчался прочь вместе со зрителями.

Матс, Виллем и Леон пытались вырваться из рук охранников, но тех было слишком много. Ни у кого из моих друзей не было шансов.

Но где же Даан? Я его нигде не видела. Может, он просто сбежал?

Вдруг Леон вырвался и, подбежав к баронессе, оттолкнул её и протянул руку к Бенно. Но его тут же настиг охранник и заломил ему руку за спину.

Я пыталась встряхнуться, выбить дверь и помочь Бенно. У меня внутри бурлил ураган отчаяния. Но всё это творилось только у меня в мыслях. Моё тело давно уже было во власти «Тумана верноподданничества» и застыло в неподвижности. Только мой взгляд не отрывался от Бенно.

Я не знаю, чем был пропитан платок, но руки и ноги у моего брата безвольно повисли, а баронесса снова заперла платок в коробку. Когда она убрала руки от Бенно, брат упал на пол, словно маленький мешок картошки, и остался лежать без движения.

За стенами стеклянного домика, должно быть, царил оглушительный шум. Зрители носились по шатру, толкая охранников и только увеличивая хаос.

Благодаря этому Матс наконец ухитрился вырваться. Тремя прыжками он подскочил к Элоди и, выхватив у неё ключ, которым она заперла меня, в два щелчка отпер стеклянную дверь и бросился ко мне.

Я рассчитывала, что он поможет мне встать, но он вместо этого запер дверь, в которую уже ломились два охранника, на задвижку. Теперь её уже никто не мог открыть. Для надёжности Матс вставил в замок ключ и повернул его.

* * *

Матс осторожно подошёл ко мне, опустился на колени. Хотя я была под действием аромата, всё равно почувствовала, как мой друг обнял меня и крепко прижал к себе. Тёплая волна счастья пыталась пробиться внутри меня сквозь отупение «Тумана верноподданничества».

Матс другой рукой достал что-то из кармана джинсов, и я наконец поняла, что он задумал. Он поднёс к моему носу флакон, и я, ощутив знакомый запах, жадно вдохнула его. Воздух вокруг нас окрасился светлым запахом лилий, ландышей и граната. Я в изнеможении положила голову на плечо Матса. Ко мне постепенно возвращались силы.

Матс молодец, он подумал о самом нужном из флаконов и открыл «Аромат конечности» – единственный, который был способен отменить действие всех других ароматов.

– Ты... просто... гений, – прохрипела я.

– Прости меня. – Матс взял меня за руку. – То, что тогда произошло...

– Нет, это ты прости меня, – прошептала я. – Мне нельзя было без твоего позволения заглядывать в твои чувства. Я больше никогда не сделаю этого намеренно. Обещаю.

Матс ещё крепче сжал мне руки:

– Теперь это не важно. Главное, чтобы мы остановили этих мерзавцев.

Мой взгляд снова упал на Бенно, и во мне опять вскипела неистовая злость. Я была готова на всё, чтобы освободить моего маленького брата. Но едва я вскочила на ноги, как вдруг весь шатёр завибрировал. Затрепетали полотнища, задрожали стёкла. Я вздрогнула от испуга и огляделась.

И просто не поверила своим глазам. Это было невероятно!

В центре шатра, прямо перед стеклянным домиком, стоял Даан. Его морщинистое лицо было необычайно серьёзным, таким я ещё никогда его не видела. В одной руке он держал свой кожаный саквояж, в другой, поднятой над головой, – открытый флакон. Из горлышка флакона, словно при извержении вулкана, вырывались струи пламени и яростно носились по всему шатру разноцветными вихрями.

Глава 25

Всё выше и яростнее хлестал из флакона ветер. Он смёл с арены баронессу, Элоди и всех охранников «вечных». Ароматический ураган пощадил только нас, потому что Даан направлял флакон на наших противников, а всех остальных ветер просто отшвырнул к зрительским местам.

Виллем и Леон с удивлением на лице наблюдали, как Даан расправлялся с «вечными». Тем временем мы с Матсом выбежали из стеклянного домика и побежали к Бенно. Но когда я подняла моего маленького брата, он просто повис у меня на руках. Я растерянно прижимала к себе Бенно, и мне не верилось, что этот родной маленький человечек, часть меня, застыл в полной неподвижности. Я пыталась убедить себя, что он просто заснул. Предположить что-то другое было просто немыслимым.

– Бенно, – шептала