Роскошная квартира напомнила ей клетку. Патриция приняла горячую ванну, выпила теплого молока, чтобы обойтись без снотворного, поставила рядом с собой три будильника, которые должны были прозвенеть через два с половиной часа, и легла в постель на шелковые простыни. Сон не шел, пока она не свернулась калачиком и не укрылась почти что с головой.

Утром Патриция не захотела варить себе кофе и оправдалась тем, что соскучилась по дорогому кофеину из «Старбакс». Что ж, не проблема, сэкономленное время можно будет потратить на стояние в очереди, которая с утра неминуема.

Уже в кофейне Патриция вспомнила, что не напомнила Миранде о первом рабочем дне в Новом году. А полагаться на совесть Миранды или на судьбу было опасно, поэтому она достала мобильный и, обжигая губы карамельным макьято, позвонила секретарше. Как и следовало полагать, в трубке она услышала сонное:

— Да-а?

— Миранда, привет. С Новым годом.

— С Новым годом, Патриция. Но почему вы звоните меня поздравить в восемь утра… второго января?

— Пора на работу. Я еду в офис. Рекомендую не опаздывать.

— Так… ведь…

— Вы успели за время моего отсутствия устать от работы? — едко поинтересовалась Патриция. В ее голосе явственно звучал намек на рост безработицы в стране.

— О-о-ох. Я лечу, — пробормотала Миранда. И положила трубку.

— У меня ангельское терпение, — сказала Патриция погасшему дисплею.

Привычная роль бизнес-ведьмы, как севшая после стирки одежда, не способствовала чувству комфорта. Патриция очень старалась войти в колею, составляла бизнес-планы, сама делала кучу звонков, нещадно гоняла Миранду — тщетно. Мир, качнувшись один раз, не пожелал становиться на место и замер под неестественным наклоном. Вещи, мысли, оценки, желания — все свалилось в кучу, и разобраться в этой мешанине Патриции было не под силу.

Они с Мирандой быстро наверстали все упущенное за праздники. Дела шли лучше, чем можно было ожидать. Еще только второе января, а уже четверо позвонили насчет аренды квартир и одного коттеджа в пригороде.

Потом дни потянулись один за одним, одинаково суматошные (суматоха создавалась порой искусственная) и почти неотличимые друг от друга. Патриция выполнила свое обещание насчет четырнадцатичасовых рабочих дней. Она часто приходила на работу к восьми и уходила в десять. Такой ритм жизни почти лишил ее способности адекватно воспринимать мир, но и о неудачной поездке домой она тоже думать перестала. В конце января объявилась Джессика: у нее было два приглашения на гламурную вечеринку, которую устраивала редакция одного из модных журналов. Как ни удивительно, но она встречалась все с тем же парнем.

— А как прошла операция «Месть»? — предвкушая занятный рассказ, поинтересовалась она.

Патриция и Джессика встречались в обеденный перерыв в кафе на углу Двадцатой улицы и N-стрит, неподалеку от офиса Патриции.

— Отвратительно, — изрекла Патриция, и, несмотря на все усилия, Джессике не удалось выудить из нее больше ни слова на эту тему.

— Значит, выбрось все это из головы. Пойдем развеемся в субботу, будут классные мальчики.

— Во-первых, ты знаешь: мне нужно не это. Во-вторых, как же твой актер?

— Актер от меня никуда не денется, а если он ничего не узнает, то даже не будет дуться. А он не узнает. Не должен, по крайней мере.

— Не проще ли пригласить его с собой?

— Нет, не проще. Мне кажется, ему там будет немного не по себе.

— Тебе виднее.

Патриция поняла, что ее субботний вечер спасен. Не нужно будет сидеть в Интернете, изучая новые тенденции на рынке недвижимости, не нужно будет смотреть по телевизору что-нибудь виденное тысячу раз или какой-нибудь новый фильм в записи, потому что он не обязательно хорош. Но модный истеблишмент — совсем не то же самое, что тусовка художников и поэтов. Нужно выглядеть соответственно. Поэтому Патриция купила январский номер «Женской одежды» и, изучив модные тенденции сезона, отправилась за покупками.

В итоге в субботу она потрясающе смотрелась в замшевой юбке с заниженной талией до середины икры от «Гуччи» и полупрозрачной водолазке, которая примерно на пять дюймов не достигала пояса юбки, от «Прада».

На вечеринке было множество журналистов, редакторов, манекенщиц, фотографов, которые каждый день видят гораздо более экстравагантно одетых дам, но факт остался фактом: Патрицию заметили. Джессика легко вращалась в этом кругу, здесь было множество ее благодарных клиентов, и иногда ее даже приглашали делать маникюр моделям перед съемками и показами.

Патриция не очень хорошо представляла, что ей здесь делать. Она работала совсем в другой сфере и к моде имела отношение поверхностно-потребительское. Ну, по крайней мере, она не следила за тем, чтобы в ее гардеробе не было вещей прошлого сезона.

— Простите, мы знакомы? — Рядом с ней возник приятного вида мужчина. В водолазке, обтягивающей рельефные мышцы, он походил на гея, но явно таковым не был.

— Боюсь, что нет. — Патриция привычно стрельнула в него глазами и пригубила шампанское.

— Тогда, может быть, исправим? — Незнакомец, судя по всему, знал цену своей сексуальной улыбке.

— Может быть, — кокетливо ответила Патриция. В ней вспыхнул огонек интереса.

— Дэвид Бакстер. — Он церемонно поклонился.

Патриция смотрела на его лицо: симпатичное в общем-то лицо джентльмена средних лет, серьезное, несколько не соответствующее его легкомысленной одежде. Карие глаза, казалось, говорили: «Я вижу вас насквозь. Повернитесь, пожалуйста, под таким углом сложно рассмотреть вашу симпатичную печенку».

— Патриция Дин. — Она протянула ему руку и твердо ответила на его рукопожатие.

— О, а вы, Патриция, деловая женщина, как я посмотрю.

— Да. Но я не имею отношения к моде.

— Понимаю, я тоже. Конечно, люди, собравшиеся здесь, имеют непосредственное отношение к прекрасному, но я с ними не на одной волне.

— А чем вы занимаетесь?

— Полиграфией.

Патриция прищурилась: тот самый Бакстер, которому принадлежит одна из крупнейших типографий в городе? Повезло так повезло…

— Ну, это имеет хотя бы косвенное отношение к глянцевым журналам, — улыбнулась она.

— А вы, Патриция? Чему вы посвящаете свое время?

— Недвижимость. У меня агентство.

Остаток вечера они провели сначала за разговорами о бизнесе и бирже, потом — за менее официальной болтовней. У Патриции было чувство, что она проходит какое-то тестирование. Полевые исследования коэффициента интеллекта. Судя по восторженному выражению на лице Дэвида, она блестяще справлялась с испытанием.

Он ей нравился и одновременно вызывал тревогу. Это был тот самый типаж мужчины, который Патриция искала очень давно и за несоответствие которому отсеивались все поклонники. Богат. Умен. Сексуален.