Облачиться было несложно. Сначала надевается брючная часть комплекта, затем комбинезон пристегивается к брюкам и накидывается на тело. Все закреплено на липучках и ремешках, что позволяет быстро подгонять под размер. Затем натягивается основной ремень. Потом маска с фильтром. Следом голова укрывается капюшоном, стягивается. Остаются только перчатки и хитрые петли от рукавов. Конец перчаток заправляется, а петли цепляются за большие пальцы рук, чтобы рукава не задирались.

Неплохо придумано. Открытых частей тела нет. Конечно, по возможностям и характеристикам это даже близко не комбинезон Даши, в котором компьютер и избыточное давление чистого воздуха, но жить можно. Игорь заставил меня надеть и снять этот костюм несколько раз, пока в движениях не появился некий автоматизм.

Потом, он взял своё добытое боевое оружие, накинул его на плечо и перед тем, как натянуть на голову древний противогаз, произнес:

– А теперь пойдем наружу.

В этот раз мы вышли не через заднюю, а через входную дверь. Я сразу обратил внимание на необычный туман. Тусклое солнце плохо пробивало мутную, будто пыльную атмосферу. На душе стало тоскливо. Я провёл пальцами в перчатках по поручню крыльца. Мелкая пыль.

– Это пепел. Очень гадкая, грязная субстанция. Именно она быстро забивает наши фильтры. Я уже подумываю поставить перед угольным, обычный тряпичный или бумажный фильтр снаружи трубы. Получится дешево и сердито. Зря ты эту пакость трогаешь.

– Почему, я же в перчатке?

– Смотри, – сказал друг, и вытащил дозиметр незнакомой мне конструкции. Дисплей показывал общий фоновый уровень пятьсот миллирентген в час. Фигня, когда ехали на машине, у нас бывало и больше. Игорь приблизил прибор к этой пыли, показания медленно поползли вверх, когда они достигли трех тысяч, он убрал прибор в карман.

Я обалдел и не знал, что сказать. Хотелось зайти обратно и отмыться.

– Держись от грязи подальше. Тут пожары жуткие были. Много бензина, нефти и газа сгорело. А может и сейчас где дымит. Весь этот пепел собрался там – друг показал на мутное небо, – и впитал радиацию. Теперь это медленно, как снег, сыпется вниз. Лучше бы дождь смыл всё разом. А так, вроде не опасно, но дальше будет только хуже.

Мы проверили уровень масла у генератора, запоры на воротах, состояние машин во дворе. Никто ничего не тронул. Все деревья, прекрасные розы и виноград, были безжалостно вырублены и лежали в центре бывшего огорода.

– Высохнет всё, сожгу, – будто угадав мои мысли, произнес друг. – Зачем заразу зря собирать.

Мы пошли обратно в коттедж. Первый этаж когда-то прекрасного дома, выглядел теперь страшно и уныло. Выбитые взрывом окна, оторванная местами отделка. Под ногами хрустели битые стекла, мелкие пластиковые вещи, разбитая посуда. Мы поднялись на второй этаж: такая же картина, но прибавилось разодранных тряпок. От стены оторвана и разбита большая, дорогая телепанель. Красивый журнальный столик, был разломан, на нем будто специально прыгали. Шестиметровый диван раздроблен и разорван вместе с обшивкой. Наверное, в нем искали сокровища. На длинной белой стене, отделанной под рваный камень, из баллончика было написано: «Біз бәріміз өлеміз!» И зачем-то свастика.

– Хотел спросить, ты же знаешь этот язык, что сие непотребство означает?

– Написано, что они все умрут.

– Верно написано. Любо. Но зачем потом знак жизни, это мне непонятно.

– Это же фашистский знак! Он символизировал нацизм!

– Неправда твоя! Фашизм возник всего сто лет назад, а этому знаку больше пятнадцати веков! Наши предтечи славяне писали эти знаки на своих святых местах, называли «огнивцами» в честь солнца.

Пипец, что у друга в голове! Славяне, предтечи, знаки. Да у кого сейчас крыша не течет. Хорошо хоть так, тихо спокойно.

Лестница на чердак была, практически незаметна, сливаясь с отделкой потолка. Варвары её не обнаружили, она осталась целой. Щелкнул скрытый замок и сверху откинулись раскладные ступени.

– Пойдем, но будь осторожен, двигайся аккуратно, не задень ничего головой. Ушибёшься. Там кругом одно железо.

Чердак меня действительно удивил. Перекрытия, как и стропила, были сделаны из сварных металлических ферм. Всюду висели эти самые волшебные шары пожаротушения. С обеих сторон чердака были небольшие балконы. Хм. Удобно.

Пошли к тому концу, что выходит на улицу, а тут действительно настоящая лежка. На полу удобный толстый лист из вспененного пенополистирола. Со всех трех сторон выбиты окошки- бойницы, на первый взгляд похожие на случайные дыры. Над балконом, под самой крышей, была закреплена та самая дальнобойная поворотная камера. Друг приподнял пластиковый матрас и достал приличную мелкашку с оптикой.

– Ложись, изучай, примеряйся. Будешь нашим снайпером сопровождения. Вот пачка патронов. Мой знак – два пальца вверх, убивай любого моего противника, не думая. На ста метрах поправка – одно деление вверх. Пристрелена идеально. Если не скосишь, попадешь в монетку. Можешь ещё пристреляться, прямо отсюда. Винтовку почти неслышно.

Тут он произнес уже в свой микрофончик:

– Женька, давай, выпускай Дарью, да не забудь передать ей пакет со снедью для Николы!

Друг ушел. Я залёг. Удобно, мягко. Повертел оружие. А хорошая винтовочка. Легкая, отлично лежит в руках. Посмотрел в прицел, маска абсолютно не мешала. Магазинчик на девять махоньких патрончиков. Такие выстрелы должны быть очень тихие. Да и пульки маленькие. Ими лишь белку брать или соболя, в глаз, ради шкурки. Она, конечно, очень точная, но человека можно свалить, если только правильно попадёшь в голову. А в тело стрелять бесполезно, будет только маленькая дырочка в руке или ноге, миллиметров пять. Надо постараться в сердце попасть или ещё куда. Но у меня такого опыта нет. Если из мелкашки, например, в зверюгу стрелять, но у нас белки не водились. А для зайца престижка есть. Потому с такой винтовкой я дела ещё не имел.

Опять выставил ствол в дыру, стал играться. Как хорошо видно! Вот на велосипеде, задыхаясь в своей маске, проехал грузный мужик. Весь квартал как на ладони. Не удержался. Пачка из-под молока. Валяется на земле. Приблизил прицел на максимум. Вижу красивый рисунок коровы. Расстояние – метров девяносто. Прицелился, ветра нет, поднял чуток, почти на одно деление, щелк. Я четко увидел, как пуля прочертила пространство и следом дырку на пачке прямо в рисунке. Удивительно! Отличная вещь. Залюбовался, вытащил, перевернул магазином вверх.

Вдруг рядом сел воробей. Обычный такой. Деловитый. Абсолютно не обращая на меня внимания, он