— Какая дерзость! — воскликнул Сейнар и поцокал языком. — Почти достойная восхищения. Пожалуйста, пойми — я здесь задаю вопросы, а ты на них отвечаешь.

— Этими фразами вы показываете свою слабость.

— Нет, я показываю уважение, и это моя культура и мое воспитание. Ты показываешь, что совершенно не знаешь меня, а это и есть настоящая слабость, Ке Даив.

Кровавый резчик замолчал и уставился на закрытый обзорный экран.

— У тебя есть и другие слабости. Твои контакты с Таркином — это все, чего ты заслуживаешь, потому что ты не смог убить джедая.

— Двух джедаев, — поправил его Ке Даив.

— Этот провал молено объяснить, но все же это означает немилость у тех, на кого ты работаешь, и, я полагаю, у твоего клана. Ты надеешься загладить свою вину, успешно выполнив следующее задание?

— Я всегда надеюсь на успех. Сейнар кивнул: — Убивать джедаев — работа неблагодарная, Ке Даив. Они сильны, и у них есть честь, они по-своему уважают остальных. С чего это тебе захотелось убивать их?

— Я обесчещен в глазах моей семьи, и это все, что я могу сказать, — ответил Ке Даив.

— Я навел кое-какие справки перед отлетом и обнаружил, что в генеалогическом регистре кровавых резчиков на Корусканте ты значишься как «отсроченный». Я полагаю, это означает что-то типа условного освобождения после тяжкого преступления. Это правда?

— Да, это правда.

— Расскажи мне, как это произошло. Это приказ.

— Мне стыдно, — ответил Ке Даив.

— Если ты ослушаешься моего приказа, я могу казнить тебя… по законам Торговой Федерации, которые все офицеры на корабле свято блюдут. Это лишит тебя всяких шансов на искупление твоей вины, и ты попадешь в списки навеки отлученных от Искусства За Гранью Смерти. Согласно поверьям кровавых резчиков, это финал жизни. Великолепная концепция загробной жизни, чего я, честно говоря, на себе испытывать не хочу.

Ке Даив слегка склонил голову, словно под тяжелым весом.

— Вы связались с моим кланом, — убитым голосом сказал он. — Вы покрыли меня позором, который мне уже никогда не удастся искупить.

— Нет, я не связывался с твоим кланом, — сказал Сейнар. — И не опозорил, тебя. Я уважаю кровавых резчиков и их традиции, к тому же ты и так по уши в… проблемах. Но я прошу тебя: внимательно выслушай все, что мне нужно сказать тебе.

Ке Даив поднял голову и смиренно свесил ноздри.

— Ты последовал за своей жертвой на дно свалки в районе Вико и, что просто восхитительно, выжил в силиконовом болоте, кишащем мусорными червями. Несмотря ни на что, тебе удалось выбраться и доложить о провале. Такая храбрость присуща любому из клана воителей, как и преданность долгу, которая у вас превыше всего. Я не слышал, чтобы подобные личности появлялись на Корусканте последние несколько десятилетий. И все же вокруг всего этого ходит много слухов…

Сейнар выдержал театральную паузу и сокрушенно покачал головой: — Появился слух, что в будущем устройстве Республики места для твоего народа не нашлось. Как, впрочем, и любой другой расе. Кроме людей. Лично я этого не хотел бы. А ты?

Ке Даив посмотрел на Райта Сейнара пылающим взглядом: — Это правда?

— Так мне сказал один мой старый друг, с которым мы вместе учились. Похоже, он знает, о чем говорит.

— Таркин?

Сейнар кивнул и самым убедительным тоном, какой ему только удалось выработать за годы общения с заказчиками оружия и кораблей, сказал: — Припомни все, что знаешь о Таркине, и поспорь со мной, если это не так.

Ке Даив закрыл глаза, затем открыл их, но не проронил ни слова.

— Давай еще немного поговорим, — сказал Сейнар, — и посмотрим, удастся ли нам выработать план, на который мы оба сможем положиться.

Говорил, естественно, в основном Сейнар.

Огромные двери из камня и мембран-ника снова распахнулись, почти беззвучно, так что было слышно стихающее шуршание: кто-то копошился в дальнем конце зала. Празднично одетая толпа отпрянула назад, за порог, оставив рядом с дверью Шиекию Фаррз и присоединившегося к ней Ганна.

Все с интересом заглядывали в большой круглый зал. Щипастики снова расползлись по стенам и были неподвижны, как камни, к которым они прицепились. В центре пола, в небольшом углублении, возвышалась груда каких-то обломков метра два высотой.

Толпа ахнула, как один человек.

Фаррз выкрикнула два имени.

Первым, из-под кучи мусора выбрался Оби-Ван и быстро похлопал по себе. Руки-ноги на месте, голова тоже. А это еще что такое? В него мертвой хваткой вцепились три шипастика — один сидел на груди, еще по одному на плечах. Несмотря на то что их очень хотелось сбросить, Оби-Ван решил: пусть пока посидят. Он посмотрел на горку обломанных шипов и раскрошенных панцирей, которая образовалась в центре зала после ужасного наплыва шипастиков, и увидел, что из-под этого кургана высовывается детская рука. Охая, он подбежал к ней и выдернул Анакина из-под завала.

Анакин был облеплен шипастиками с ног до головы — их было целых двенадцать штук. Пульс у него был сильным, а глаза закрыты: чтобы сохранить кислород, он обратился к внутренним резервам.

— О великое небо! — воскликнула Фаррз. — С ним все в порядке? Мы еще никогда не видели такого сильного…

Ганн сбежал на дно углубления и помог Оби-Вану донести обремененною тяжелой ношей мальчика до двери. Они уложили его на подушку, которую принесли две девушки. Все старались обращаться с Анакином как можно осторожнее, чтобы не потревожить семян-партнеров. Увидев клиентов, толпа снова дружно вздохнула, и все забормотали вполголоса странный набор фраз, похожий на молитву.

— Велик потенциум, велик Секот и жизнь его. Все служат и обслуживаются. Все приходят в потенциум и сливаются с ним.

Оби-Ван с трудом сдерживал ярость и желание выхватить лазерный меч и устроить этим колдунам допрос с пристрастием.

— Вы знали, что это случится? — спросил он у Шиекии Фаррз, процедив слова сквозь стиснутые зубы.

Лицо ее было перекошено от испуга: — Нет! Он жив?

— Жив. Они что, питаются нашей кровью? — Оби-Ван прикоснулся к шипастику, сидевшему у него на груди. Тот проткнул одним из своих шипов тунику и дотянулся до кожи. Но раны не было — просто приклеился, и это место немного зудело.

— Нет, — ответил Ганн, опускаясь на колени рядом с Анакином. — Они не причинят вам вреда. Как много! Мы никогда не видели на клиенте сразу больше…

— Три партнера — нормальное количество, — перебила его Фаррз и закончила мысль: — Так что у вас все нормально. А вот ваш ученик, должно быть, выдающийся молодой человек!

— Что это на них нашло? — подумал вслух Ганн.