— Ладно, давай об этом позже. — громко сглотнула Варвара. — Что касается Дария… Ты что-то знаешь о его планах?

— Он хочет убить Кирилла и занять его пост.

— Но ведь по бумагам я Княжна. — удивилась Долмарецкая.

— Но Дарий ведь об этом не знает! — усмехнулась Татьяна. — Мы достаточно знакомы и я много раз видела, как Лисцов не читая, подписывает документы касающиеся дел клуба. Я уверена, в этот раз он поступил точно так же.

— Значит у нас есть преимущество!

— Именно! Нам нужно его убить.

— В смысле убить? — округлила глаза Варвара.

— Обычно. С помощью грешного кола. — Акош размахнулась рукой и кулаком ударила в грудь, прямо в сердце.

Представив эту ужасную картину, Варвара поморщилась.

— Ладно. — тихо прошептала она. — Где нам взять этот кол?

— Вот в том то и проблема. — сказала Татьяна, потирая замёрзшие руки. — Грешный кол — это часть дерева, которое растёт на кладбище. Значит нам нужно туда.

— В Севель на кладбище не растут деревья… Как он выглядит? — спросила Варвара, вспомнив недавно своё видение. — Этот кол.

— Обычная деревяшка.

— Спасибо! — помрачнела Долмарецкая. — Слушай, в один из своих «припадков» я видела кол. Здание в котором он находился, напоминает старый музей. Он давно не работает. Мы можешь съездить туда и проверить?

— Конечно. — немного подумав, ответила Татьяна. — Я возьму у Несамитова машину и мы поедим.

— Без него?

— Когда мы все вместе сидели на Песчаной обрыве, я поняла, что он очень не любит нечисть. — неохотно призналась Акош. — Так, что лучше ему не знать обо всём этом. Ладно?

Варвара быстро кивнула и поспешила на кухню, где до сих пор готовил бутерброды и чай Алексей.

— Мне нужна твоя машина. — обратилась Татьяна к своему парню — Я возьму?

— Бери. Только осторожней. — откликнулся Лёшка.

— Не переживай, мы её не разобьём.

— Я боюсь не за машину, а за вас!  — улыбнулся парень.

Татьяна расплылась в улыбке и нежно поцеловала Алексею в щёку.

Вскоре подруги уже неслись к зданию старого музея.

Полуразрушенное здание вряд ли могло напоминать, что когда-то это было музеем. Двухэтажная постройка с двумя высокими белыми колонами, которые упирались в навес музея. В некоторых местах отвалился толстый слой штукатурки и теперь валялся на неровном и размытом от времени фундаменте. Высокие ступени давно раскрошились, но в некоторых местах всё же была полноценная плитка. Окна не аккуратно заколочены гнилыми от дождя досками.

Не уверенно ступая по разрушенным ступеням, Варвара и Татьяна оказались перед истлевшими дверями. Резные и широкие, больше напоминающие ворота. Краска давно слезла, а резьба осталась. Странный узор украшал двери. Немного приглядевшись, Варвара заметила, что резьба похожа на перевёрнутую заглавную «В». Девушка осторожно поднесла руку к узору и начала прощупывать его. Отчего-то он очень заинтересовал Долмарецкую.

Однако Татьяна ничего не видела и сейчас смотрела на свою подругу, как на полоумную.

— Ты, что делаешь? — удивилась она.

— Рассматриваю узор. — ответила Варвара, убирая руку с двери. — Ты разве не видишь?

— Нет.

Татьяна видела лишь ровную поверхность без каких либо узоров, о которых говорила подруга.

— Странно… — отозвалась Долмарецкая.

— Пойдём! — немного странно отозвалась она.

Массивные двери хоть и выглядели старыми, но с первого раза их открыть так и не получилось. Их бесконечные попытки заканчивались провалом. Вскоре девушки вдвоём подпёрли плечами ворота и те с натужным скрипом сдались. Варвара и Татьяна чуть не грохнулись в просторный и пыльный зал.

Внутри музей выглядел ещё хуже чем наружи. Прогнивший деревянный пол, по которому было страшно ходить, поэтому девушки медленно и очень осторожно делали короткие шаги. Стены тоже были деревянными, но выглядели более менее. И на этом пожалуй всё, больше ничего не было. В зале было достаточно темно, в помещение царил лёгкий полумрак. Варвара и Татьяна быстро включили фонарики на телефонах и медленно двигались к следующему залу.

В следующим помещение в котором они оказались было так же сыро и темно, но к счастью два телефонных фонарика хорошо освещали зал. Неожиданно Татьяна зацепилась пуховиком за ржавый гвоздь, торчащий из стены. Один неверный шаг и трухлявая доска под ногами девушки проломилась и та с громким воплем рухнула одной ногой вниз в дыру, но телефон из рук не выпустила. Как не странно, куртка даже не пострадала, а Акош тихо чертыхнулась.

Варвара, которая находилась в другом углу помещения, сразу бросилась на помощь подруге, осторожно ступая по прогнившему полу, боясь провалиться в след за Татьяной.

Быстро преодолев короткое расстояние между ними, Долмарецкая схватила Акош за локоть, помогая выбираться из ямы. Подруга с громким шипением начала вытаскивать ногу.

— С тобой всё нормально? — спросила Варвара, когда Татьяна уже выбралась из ямы.

— Не знаю. — тихо ответила Акош и покачнулась, морщась. — Кажется, я подвернула ногу.

— Ты можешь вернуться в машину, если хочешь.

— Нет, всё хорошо! — возразила Татьяна. — Я не могу тебя бросить. Это всё — новый для тебя мир, а я в нём понимаю куда больше тебя.

— Ты так и не сказала, к какому виду нечисти относишься. — вспомнила вдруг Варвара.

Но подруга так и не ответила, лишь расправила плечи и неуверенно шагая по полу, направилась в следующий зал, подсвечивая дорогу фонариком.

Долмарецкой ничего не оставалось, как смириться и идти вслед за Акош. Девушка доверяла Татьяне и была полностью уверена, что когда та, захочет открыться, обязательно всё расскажет о себе.

Вскоре девушки оказались в помещение с кирпичными стенами, которые были больше похожи на неровные кирпичи. Громоздкие ящики накрытые большой белой простыней, а сверху толстый слой пыли. Прямо, как в недавнем видение! Этот зал не выглядел заброшенным и старым, словно его часто посещали.

— Почему только это помещение во всём музее с каменными стенами? — гулко отозвалась Варвара, эхо разносилось по всей комнате.

— Раньше здесь стояли дорогие и раритетные экспонаты, в случае пожара чтобы ничего не сгорело. — пояснила подруга, внимательно изучая каменную стену. — Огонь бы просто не дошёл до этого зала.

Долмарецкая коротко кивнула и тоже подошла к стене.

— Когда я была маленькой, мама рассказывала мне, как в молодости ходила в этот музей вместе с моим отцом. — вдруг вспомнила она.

— Сколько было твоей маме когда она умерла? — не отрываясь от своего занятия, спросила Татьяна.