Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А где они сами? — спросил он.
— Ты про дуру Нюрочку? А что ты так за нее переживаешь? К Панфилову поперлась, проведать его — она сердобольная, наверное, стирает там. Владимир, изумленно вскинув брови, смотрел на жену.
Ели в полной тишине, потом Лиза, закутавшись в пуховый платок, устроилась на ночь на диванчике, он пошел спать на кровать.
Владимиру не работалось. Он чувствовал, что Лиза этим разговором тему его отношений с женщинами не закрыла.
— Кто тянул эту Нюру за язык, вот и делай человеку хорошее, — злился он. Весь день порывался позвонить домой, но держался. Позвонил в четыре вечера, потом в пять, потом в шесть — к телефону никто не подходил. Почему-то набрал номер квартиры на Горького.
— Алло, — ответила Лиза.
— Ты там, а я звоню…, ты когда домой пойдешь, уже поздно?
— Я дома.
— Лиза, что за ребячество, ты с ума сошла совсем что ли?
— Ты с той верхней соседкой сп… сн… — она придумывала, как побольнее уколоть Владимира, — прыгал на нашей кровати?
— Я никогда ни с кем не прыгал, поняла, — резко ответил он.
— Ну, так попрыгай, я тебя подлечила. И она швырнула трубку на аппарат — он услышал удар.
— Дура, Черт! Черт! — зло стукнул по столу кулаком.
У него испарина выступила на лбу от досады. Его разозлило какой нелепый повод она нашла для ссоры, она не смела так гадко оскорблять его, пусть даже у нее играют чертовы гормоны. Что она хотела сказать этим гадким «прыгал», что сейчас я…Он вскочил, схватил пиджак, вышел зло и велел водителю везти его на улицу Горького.
У Лизы все внутри бурлило. Пошла от телефона с выражение довольного хищника, укусившего своего врага.
— Лиза, ты что? — спросила ее Нюра, слышавшая этот разговор. Я в шоке. Зачем ты так, он ведь хороший.
— Какой хороший. Он жил с той женщиной год, поняла — год. Что-то ребеночка он ей не заделал — аккуратный. Что ж он со мной не аккуратничал. Что с ним будет? — обхватив живот руками, смотрела она на Нюру полными слез глазами.
— Лиза, что ты придумываешь. Вы живы оба, война когда-нибудь закончится, мир придет, у вас семья, он тебя любит.
— Оставь, Нюра, он оказывается всех любил, пусть и дальше любит — мне плевать. Я к себе, — она зашла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
В дверь позвонили, Лиза вздрогнула, Нюра потопала открывать. В комнату вошел Владимир.
— Как дела? — спросил он как ни в чем не бывало?
— Хорошо, — совершенно спокойно ответила Лиза.
— Как маленький?
— Хорошо.
— Тему с моими бывшими предлагаю закрыть, это все было до встречи с тобой, я просто жил, как получалось, никаких специальных замыслов у меня не было. Встретившись с тобой, я думал только о тебе, я либо смеялся от счастья, глядя в потолок, либо выл, как собака, уткнувшись в подушку и считал минуты до встречи с тобой.
— Хорошо, — помолчав тихо ответила Лиза. Я посплю, — она отвернулась к стене и затихла. Постояв немного, Владимир вышел из комнаты.
— Она злится, что беременна? — спросил он прямо Нюру.
— Она боится рожать, все женщины боятся. Тут любой забоится.
Владимир до рассвета дремал на неудобном диване в библиотеке. «Лучше бы домой пошел», — злился он.
Ты целовался с ней? — услышал он над головой голос Лизы. Открыл один глаз.
— Ты какой ответ хочешь? — спросил тихо.
— Честный.
— Нет, я целовался только с тобой, ты не могла этого не чувствовать. Хорошо, расскажу и не смей меня осуждать. С ней было… удобно. Она приходила и уходила через полчаса, сама захлопывая за собой дверь.
— Но ведь ты хотел ее?
— Черт, да не ее я хотел, эмоций хотел.
Он обернулся и испугался: мокрое от слез Лицо Лизы выражало горе и крах.
— Прости меня за все, я очень раскаиваюсь. Он целовал ее руки. А ты меня не разлюбила случайно?
— Не надейся, — ответила она сквозь рыдания. — Жить будем здесь, я приготовила нам комнату в гостиной. Хочешь переоденься, твои вещи в гардеробной.
Она смотрела, как он переодевается. Смотрела на его спину в шрамах, злость уходила. «Зачем ему мне врать, — вдруг дошло до нее, я ведь лучше этих».
— Ты меня любишь? — спросила устало Лиза.
— Я люблю тебя, я умру без тебя, — ответил он так искренне, что Лиза сдалась окончательно.
Глава 25
Лизу разбудил шум. Прислушалась — радостный смех и приветствия, не могла понять кто это. В комнату вошел Владимир.
— Ты не спишь? — спросил тихо. — У нас гости.
— Мачеха что ли вернулась? — спросила ни без ехидства Лиза.
— Нееет! Лучше не надо, а то выставит нас на улицу прямо ночью.
— Кто тогда?
— Вставай, увидишь.
Лиза запахнула халат, накинула на плечи большую шаль, но живот в семь месяцев сложно чем-то прикрыть.
— Маша! — жалобно воскликнула она. Мааашаа! — обнялись. — Ты с фронта что ли? А у вас отпускают что ли?
— Ну я же ополченка, — ответила Маша, — наши дальше пошли, а я вернулась.
— Ополченка — это литературно или народно? — спросила счастливая Лиза.
— Кто как хочет, — ответила, зевая Маша.
Владимир вынес бутерброды, предложил девушкам.
— Я поем, — подбежала Маша к тарелке, — очень голодна. И откусила большой кусок бутерброда. — Ууу, вкуснятина какая!
На шум вышла проснувшаяся Нюра, зевая.
— У вас что тут гарем? — воскликнула Маша.
— Нет, семейное общежитие, — засмеялась Нюра. Маша с Нюрой все знали друг про друга, Лиза рассказывала о Маше каждый день, а Маше в письмах писала о том, что такой друг, как Нюра — это подарок судьбы.
Перекусив, сонные разошлись по комнатам, Маше постелили на неудобном диване в библиотеке.
— Спишь, — спустя какое — то время спросила Лиза тихо.
— Нет, — ответил Владимир.
Лиза подползла к нему неуклюже, прижалась, положила голову на плечо.
— Я тебя замучила, а потом ребенок будет орать по ночам.
— Ну я тогда вернусь к себе, — совершенно спокойно ответил он.
Лиза вскинула голову.
— Шучу, — засмеялся, взял ее лицо в ладони, поцеловал нежно.
Лиза заулыбалась, крепче прижалась к мужу, обняв его руку.
— Мы можем это? — спросил несмело Владимир.
— Все можем, — улыбаясь ответила Лиза. — Соскучилась, — шептала сквозь поцелуи. Ты еще желаешь меня, такую противную злючку?
— Хм, желаю, как в первый раз, — покрывая поцелуями ее шею, плечи, шептал радостно, — с возвращением, моя куколка.
Тошнота, истерики, страх — все ушло. Она купалась в любви и заботе мужа, преданные подруги крутились все время рядом, вроде, как счастье возвращалось.