На долгие годы мужская мода Лоусона и окрестностей взяла за образец хорошего тона какую-то деталь туалета отшивать из артефактной шерсти.

Брюки на Тайгере стоили как парочка новеньких мобилей. И любому на этом балу будет видно и понятно издали. На случай, чтобы никто не ошибся в своих догадках по поводу его состоятельности, мистер Тугой Кошелек лишил брюки каких-либо украшений, отдав предпочтение лаконичному крою и простым линиям.

В пару к брюкам он выбрал черный бархатный камзол, расшитый золотыми нитями так плотно, что черный бархат проступал между ними сложным узором, а не наоборот.

Подозреваю, что весит его камзол куда больше моего платья. И уж вряд ли оборотень может облегчить вес с помощью магии.

На самом деле магии в нем много, даже слишком. Но вся она идет на оборот в зверя, на поддержание связи со зверем, на развитие его человеческого тела. На усиление ловкости, выносливости, мощи. На наращивание мышц. На усиление человеческого слуха, обоняния и зрения.

Какое счастье, что магия не усиливает их ум и сообразительность!

Джереми поморщился. Видимо, до него долетел убийственный аромат моего тела.

— Опасаетесь покушения, мистер Тайгер? — я кивнула на камзол. — Такая броня, пожалуй, остановит пару кинжалов.

— Если кто-то подойдет ко мне с кинжалами, я с удовольствием проверю его шкуру на прочность. — оскалился оборотень.

Мальбек, одетая сегодня, кажется, еще меньше, коротко хохотнула.

— Маль расскажет тебе в подробностях, что к чему и кто уже прибыл. — уже серьезно добавил Джереми, снимая камзол.

С явным удовольствием бросил его на спинку пухлого кресла, после чего и сам упал в него. Всем своим видом показывая, что беседа со мной в его планы не входила и пора бы и честь знать. Какое поразительное равнодушие!

— Джиневра, — позвал он, когда мы уже направились к двери. — Ты что, будешь в этом? — он пристально смотрел на мое платье. В голосе мне почудилось легкое беспокойство.

— А что не так с платьем?

Почему-то оно сегодня никого не устраивает, кроме меня. Потрясающее платье!

— Хм. — хрипло кашлянула Мальбек за спиной, давя в себе смех.

— Платье никуда не годится, — скучающим тоном пояснил оборотень. — Выглядишь, как столетняя монашка перед смертным одром.

— А вы желаете, мистер Тайгер, переодеть меня по моде столичных борделей? — как бы он не вывел меня, шлюхой я себя не назову даже в шутку.

Мальбек прыснула в кулак. Я стянула с себя кофточку с рукавами, выданную заботливой портнихой.

— Это все, что я для вас готова сделать. Я буду в этом платье и ни в каком другом. — последние слова я почти кричала.

Кажется, даже коротко топнула ножкой. Мальбек открыто засмеялась. Ее смех, звеня колокольчиками, долетел до Тайгера.

Он, не меняя расслабленной позы, повернул голову резко и быстро. Так, как не смог бы ни один человек. Его глаза опасно сузились, мне стало страшно. Вот он, расслабленно лежащий тигр. Жертва идет мимо и думает, что он ее не видит. Думает, что она ему не нужна, что она может делать то, что захочет. Но тигр опасен, даже если тигр спит. Тигру не нужен кинжал, чтобы пробить любую броню.

Тигру вообще не нужно оружие. Потому что он сам — оружие.

Тигр прожег меня взглядом и улыбнулся.

— Будь по твоему, крошка. — подмигнул и добавил. — Говорят, из монашек выходят лучшие в мире шлюхи.

Я развернулась и напоследок яростно хлопнула дверью. Из кабинета донесся громкий издевательский смех.

Мальбек вышла вслед за мной и, отсмеявшись, пояснила:

— Характер у тебя, девочка, нелюдской.

— Глупости, я человек.

— Иногда мне тоже так кажется. — она поморщила нос, принюхавшись. — Но иногда ты дерзишь, как одна из нас.

Этот ее жест показался мне таким знакомым. Эрмин корчит мордочку при виде флакона с духами примерно также активно.

— Неужели люди не бывают дерзкими?

— Люди бывают, — она пожала плечами, — а женщины человеческие — нет. По крайней мере я таких не встречала.

Тайгер, видимо, тоже. Вот и забавляется, слушая мои возмущения.

— Многие приехали раньше, — оборотница поправила тонкие лямочки на своей комбинации из кружев и прозрачного шёлка. — Так что можешь отправиться к гостям и приступать.

— К чему?

Кружево местами было нашито плотно. Но почему то не там, где нужно. В итоге наряд получился настолько развратным, что мое платье и правда можно было бы принять за праздничное монашеское облачение.

— К своим непосредственным обязанностям. напомнила она. — Тебе, как хозяйке вечера, нужно поболтать хоть пару минут с каждым гостем. Список помог?

Ещё как!

— Ключевых персон изучила, с остальными разберусь на месте. — я старалась говорить как можно спокойнее.

— Что ж, отправляйся. Чем раньше начнёшь, тем выше шансы закончить хотя бы к полуночи и хоть немного повеселиться.

— А мистер Тайгер?

— Думаю, он счастлив твоему появлению. Он, конечно, любит внимание, но каждый год тянуть не себе весь приём… в этом году это твоя задача, а он будет отдыхать.

Впервые меня посетило легкий намёк на жалость к оборотню. Общаться всю ночь, танцевать и разговаривать с людьми. Ему, оборотню, должно быть, это особенно тяжело.

Оборотни ценят свободу, и человеческие традиции для них не имеют значения.

Но что ни сделаешь ради денег, да, мистер Тайгер?

— Пойдёшь со мной? — мне и правда не хотелось появляться без сопровождения.

— Дела. — Мальбек развела руками так, что грудь едва не выскочила из верхней части того, что условно можно было бы назвать платьем.

Оборотни, что с них взять? И хотя я прекрасно понимаю, что они не люди вовсе. Да, играют в людей, но какое им на самом деле дело до наших традиций? Правил?

И все равно я разозлилась на неё за халатность. Как же так? Это мой первый бал! Я — хозяйка вечера! И просто так войду в залу к гостям? Без представления, без сопровождения, без защиты, в конце концов?

Разгоряченная и раздражённая, я не заметила, как покинула кабинет.

За дверью меня уже ждали.

Пара желтоволосых, узконосых и широкоплечих молодых мужчин. Вряд ли они старше меня, но разница очевидна. Они — звери, и не скрывают этого. Впрочем, как любые оборотни.

— Мы тебя проводим. — сказал один и облизнул губы.

Второй жадно втянул воздух над моим плечом и звонко чихнул. Посмотрел на меня удивленно, но промолчал.

— Как вас зовут? — я спросила из приличий, не уверена, что смогу различить их.