Наконец, он подгружает свой сайт, ради которого мы и пришли сюда, вернулись в дом, - чтобы он показал мне самое важное, в чем давно должен был признаться.

— Я получаю заказы от зашифрованных заказчиков, но не могу узнать, кто это. Ни имени, ни фамилии. Мы можем общаться только здесь, — говорит он медленно, смотря мне прямо в глаза, будто бы ожидая, что я буду задавать уточняющие вопросы. Но пока мне все понятно. — Я получил заказ на тебя. Письмо, в котором были твои имя, фамилия, фото и желательный день для того, чтобы тебя «убрали» с лица земли. Но через какое-то время, буквально за пару дней до твоего дня рождения получаю второй заказ, уже от другого человека – заказ на твое спасение.

Я потрясенно молчу. Как такое может быть?

— Ты знаешь, кто это может быть?

— Покажи мне, каким было письмо, — вдруг прошу я. Из меня никакой детектив, но вдруг появляется призрачная надежда, что можно попытаться угадать по стилю письма адресата.

Бэд согласно кивает. Он нажимает на пару кнопок и вдруг щурится и морщится, будто бы увидел не совсем приятную картинку.

— Что такое? — сразу вскакиваю на ноги и спешу к нему. Нависаю за его спиной и внимательно смотрю на экран, где открывается e-mail. Загружается текст и от увиденного прижимаю кулак ко рту, задерживая вскрик.

«Жду доказательств смерти Джинджер, — написано там черным по белому. — В течение трех дней. После этого получите оставшуюся сумму, а также новый заказ».

Пальцы Бэда быстро и легко порхают над клавиатурой.

«Что за заказ? Женщина? Мужчина?»

Он не смотрит на меня, не поднимает голову, но я вижу, как напряжены его плечи. И едва ли я напряжена меньше!

Заказчик в сети. Я вижу облачко и три точки, которые обозначают, что он набирает ответ оборотню.

У меня в голове творится неизвестно что. Сердце колотится, будто готовясь выпрыгнуть из груди, майка Бэда, которую он достал из шкафа с потайной дверью и буквально сам натянул на меня, чтобы я не обгорела под полуденным сильным солнцем тропиков, в которых мы с ним оказались, буквально вздымается в унисон с моими тягостными вздохами.

И, увидев, какое слово написал загадочный заказчик, я готова закричать.

Что и делаю.

В теле письма появляются черные буквы, складываясь в слово, которое я не могу осознать своим испуганным, заторможенным мозгом, потому что отказываюсь в это верить.

«Женщина», - прилетает ответ, а после второй, увидев который я тут же буквально падаю на колени, не сдерживая себя в рыданиях от страха, боли, несправедливости.

«Ее мать».

— Нам нужно заканчивать наши каникулы, — говорю с сожалением. — Но ты и сама это знаешь, принцесс.

Джинджер подавленно кивает головой.

Мне не хочется видеть ее такой печальной, испуганной грядущими перспективами. Я буквально слышу, как в ее голове начинают крутиться шестеренки, появляются разные мысли, одна другой ужаснее, и понимаю, что так она еще больше себя измучает.

Поэтому я двумя пальцами беру ее подбородок и тяну вверх.

— Ты не пострадаешь, — уверенно говорю ей, надеясь, что эта уверенность из моего голоса перейдет к ней в тело, расслабит конечности, отпустит натянутую пружину. — Я все сделаю так, что никто из вас не пострадает.

Она согласно кивает головой, по щеке ползет одинокая слезинка. Я опускаюсь перед ней на колени и слизываю ее своим горячим языком. Джинджер утирается, шмыгает носом.

— Обязательно меня облизывать? — спрашивает она, и я вижу, что могу отвлечь ее от тягостных мыслей.

— Я же волк, принцесс, настоящий оборотень, обнимашки не для меня.

Девушка качает головой, и в ее зеленых глазах распускаются цветы. Она пускает стрелу хитрого взгляда из-под полуопущенных ресниц в мою сторону.

— Тебе больше нравится лизать?

Запрокидываю голову и хохочу. Она присоединяется ко мне, и вот мы уже вместе смеемся с ней на полу над тем, как быстро эта рыжая девчонка стала такой откровенно-притягательно-пошлой. Все, как я люблю.

Я чувствую, как мой член в шортах приподнимается, едва она внимательно глядит на меня, и глаза ее темнеют от накатившего желания. Возбуждение распространяется по комнате со скоростью пожара в сухом лесу, и я не могу ему противиться.

Все-таки я укусил ее, отведал ее крови, а это значит, что наше притяжение друг к другу становится все больше и скоро должно достигнуть пика.

Сейчас ее глаза совсем не зеленые. Они напоминают скорее темный шоколад или жидкий огонь, да, точно, - огонь. Я приближаюсь к ней, замолкаю и все вокруг становится серьезнее некуда. Она тоже это сразу чувствует – мы уже так быстро настроились друг на друга, что слов почти не нужно, нужна только разрядка, которая должна последовать совсем скоро. Именно тогда, когда я окажусь в ней.

— Нам нужно будет уехать отсюда, — говорю ей.

Она кивает, послушно, серьезно.

— Нас не найдут здесь, это место секретное. И если ты захочешь остаться, я тебя пойму.

Джинджер отрицательно качает головой, но не произносит ни слова. Волосы распускаются волной по ее спине и блестят искорками света, будто бы кто-то подул на огонь и он рассыпался вокруг маленькими блестками.

— Мне в любом случае нужно будет разобраться с тем, кто решил моими руками избавиться от тебя. Потому что ты же сама понимаешь – если не я, то найдется другой исполнитель.

Джинджер проводит своей нежной рукой по моей щеке и жмурюсь от удовольствия.

— Я рада, что в том ресторане оказался именно ты, — говорит тихо она. — Потому что иначе я бы не узнала…

Я прикрываю глаза. Мне понятны ее слова и ее чувства. Если бы меня там не оказалось, если бы загадочный заказчик передал свое пожелание какому-то другому киллеру, который может расчищать чужие дела, то я бы никогда не встретил эту солнечную, боевую девушку, от взгляда на которую мне хочется выть, облизывать ее с ног до головы и не позволять никому даже прикасаться к ней взглядом, не говоря уже о руках, пальцах, плохих мыслях.

Запрокидываю ее голову немного назад, кладу ладонь на затылок, приближаю к себе.

— Ты будешь принадлежать только мне, — говорю хрипло, ловя отблески огня в ее прекрасных, бездонных глазах. — Потому что мы предназначены друг другу судьбой.

Она тихонько смеется, звонким колокольчиком, и от этого в моей груди расцветает, распускается тепло.

Она еще не знает, и я пока не могу подобрать правильные, верные слова для того, чтобы сказать – ТЕПЕРЬ, после того, как я укусил ее и попробовал немного капель соленой, сладкой, терпкой и невероятно нежной, как зефир, крови, мои слова о том, что мы предназначены друг другу судьбой, - не выдумка.

Их нужно понимать буквально.