— Все в порядке? — он сощурил глаза, отстранившись на секунду.

— Абсолютно.

— Ты помнишь все, что от тебя требуется?

Я не удержалась и хихикнула. В момент, когда все в тебе буквально звенит и поет в ожидании прикосновений мужественных рук и нежных губ партнера, меньше всего хочется говорить о делах, но в этом весь Бэд. И на самом деле я благодарна ему за то, что он для меня делает.

— Я подхожу к месту у часов на первом этаже, резко роняю фужер, и после того, как он разобьется, считаю до трех, — Соул прищурился, едва заметно кивнув. — И как только раздается первый взрыв, тут же сажусь на пол, жду момента, когда сверху упадет люстра, в которой будет спрятана бронированная клетка. Через три секунды после взрыва открываю дверцу, стягиваю футболку, бегу на выход и прячусь в «кадиллаке».

— Моя девочка, — целует меня в губы Бэд. — Я появлюсь примерно через семь минут, и мы тут же отправимся в замок. Мы возьмем этого чертова Уильяма Росса с поличным. Он не сможет отвертеться. Мои парни дали непрозрачный намек на то, ГДЕ именно все произойдет.

Я застываю.

— Ты думаешь, что Уильям Росс уже здесь?

Бэд пожимает плечами.

— Нет, конечно нет. До края света, где мы с тобой находимся, добраться не так просто, тем более буквально за несколько часов. Но я уверен, что он покажется так или иначе – через своих нанятых людей, или еще каким-то образом…

— Отчего ты так уверен? — тихо спрашиваю я.

В какой-то момент мне кажется, что я буквально падаю в сиреневую дымку безумия – все, что происходило и происходит со мной никак не может остановиться. Небольшая пауза, передышка перед большим рывком на острове немного привела расшатавшиеся нервы в порядок, но это очень, очень мало для меня. Да, во мне проснулась авантюрная жилка, да, я поняла, что мало чего боюсь и действительно стала сильнее, но все же…

Следующие слова Бэда буквально выбивают воздух из моих легких.

— Я уверен в Россе, потому что выяснил одну важную вещь о нем. Он – оборотень!

Джинджер потрясенно молчит, а я думаю о том, что должен был сказать ей эту новость еще раньше.

Но с другой стороны, тогда бы она вообще закрылась, погрузившись в раздумья, вспоминая его поведение, его самого, и тогда могла бы попросту провалить задание.

— Когда ты узнал? — шепчет она.

— Совсем недавно, — вздыхаю. И говорю то, от чего сам пришел в ярость совсем недавно, когда понял свою ошибку. — Тот оборотень, волк, которого мы встретили с тобой на поляне, когда ты думала сбежать из моего замка…Это и был Уильям Росс. Мы долго не могли найти этого волчару, но как только ты назвала его имя, и на него была открыта охота моими спецами, это вскрылось случайно.

— Невозможно… — потрясенно говорит она.

— И тем не менее, это так, — говорю, глядя ей прямо в глаза. — Он не принадлежит ни к какой стае и потому распознать волка-одиночку было сложно, но из-за твоей ситуации, и после твоей информации, мы поняли, что он – такой же слуга луны, как и члены моей стаи.

Возможно, я делаю ошибку, открывая эту тайну прямо сейчас, но у меня есть важное оружие: наша с ней невыносимая связь, химия, которая так и зудит на коже, покалывая тонкими иголками возбуждения. Именно она поможет ей принять действительность, потому что мое существование примиряет эту невероятную девушку с тем странным миром, в котором я живу.

И к слову о желаниях: Джинджер всегда вызывает одно, практически инстинктивное, когда нежно поглаживает кончиками пальцев мои губы.

Придвигаюсь ближе, изо всех сил отводя взгляд от ее груди. Под майкой все также просвечивают ареолы сосков, которые возбуждают невероятно. Не поймите меня неправильно: смотреть на них мне хочется больше всего на свете. Но в облике человека секс становится немного другим, немного приглушенным, и я думаю о том, что возбуждение может распалить мое естество так быстро до критической отметки, что для Джиндж не останется времени, чтобы испытать оргазм, который я уже привык ловить губами, языком, взглядом.  

— Ты уверена? — шепчу я.

— У нас еще есть время, — беззащитным голосом отвечает она.

— Ты все еще хочешь меня? — задаю вопрос, ответ на который и не требуется.

Она отвечает на это крышесносным поцелуем.

Да, никто из нас не собирается останавливаться.

Мы срываем с себя одежду. Вернее, мне-то это сделать легче и быстрее всего – только скинуть белое простое полотенце из гостиничной ванной.

Я не помню, как это случилось, но внезапно понимаю, что лежу на Джинджер полностью обнаженный, просунув одну ногу между ее ног и прижимаясь низом живота к ее нежному местечку. Наши губы сливаются воедино, и она приподнимает бедра, бесстыдно потираясь о мой член в попытке стать одним целым.

Провожу языком по ее губам. Она тут же раздвигает их, впуская меня внутрь. Когда языки сплетаются, Джиндж издает отчаянный стон, который эхом откликается в моем теле. Ослабляю напор, покусывая ее полную нижнюю губу, прежде чем осыпать поцелуями подбородок.

Спускаюсь к шее, моя девочка отклоняет голову, и мой рот впивается в ее плоть, нежно посасывая. Она всхлипывает и сильнее прижимается ко мне.

Она пытается просунуть руку между нами, чтобы схватить мой член, но я мягко отбрасываю ее ладонь.

— Не-а, — бормочу я, — ты и так все время доставляешь мне удовольствие. Теперь моя очередь.

А затем пускаюсь с ней во все тяжкие. Глупцы те, кто обращаются к наркотикам… Знаете, в чем настоящий кайф? Сосать идеальные груди Джинджер. Целовать невероятно чувствительное местечко прямо под ее пупком и наблюдать, как ее бедра извиваются от желания, чтобы член вошел в тело.

Моя щетина оцарапывает Джиндж под округлой, торчащей грудью, когда я прокладываю языком путь обратно, чтобы еще немного поиграть с ее сосками. Бесконечно долго целую и полизываю их, а она запускает пальцы мне в волосы, притягивая к себе. Ха. Как будто я собираюсь куда-то деться. Сильно втягиваю в рот один сосок, срывая громкий стон с ее губ, затем словно перышком щекочу языком оба твердых бутона, пока ее бедра снова не начинают извиваться.

— Бэд, — умоляет она. — Хватит меня мучить. Мне нужно…

Я соскальзываю вниз и зарываюсь лицом между ее ног.

— Тебе вот это нужно? — со стоном выдыхаю в ее плоть.

Ее попку подбрасывает над матрасом.

Усмехнувшись, я удерживаю ее бедра и начинаю дразнящие движения языком. Каждое долгое, неторопливое касание вызывает у нее всхлип, стон или хриплый вздох. Ввожу в  нее один палец, и ее внутренние мышцы жадно сжимаются вокруг него, подводя меня к оргазму. Боже, она такая узкая внутри. Теряю способность ясно мыслить, когда накрываю ртом клитор и посасываю его, томительно двигая пальцем в ее плоти.