– Матильда, а давай на «ты»? – Борис улыбнулся. – Я просто хочу с тобой поужинать, ты интересный человек, и мне кажется, что ты не та, за кого себя выдаешь. Так? Ты же раньше никогда не работала прислугой?

Матильда внутренне сжалась.

– Нет, не работала. – Она глупо улыбнулась. – Ты прав.

– Я думаю, в твоей жизни произошло что-то трагическое. – Борис нахмурился. – Но я не собираюсь лезть к тебе в душу. Давай просто поужинаем вместе?

– Хорошо. – Матильда попыталась расслабиться. – Через двадцать минут.

– У моей машины. Ты же знаешь мою машину? – Борис снова улыбнулся.

– Знаю, – не подумав, выпалила Матильда и прикусила язык. Борису совсем не надо было знать, что она каждый раз провожает взглядом из окошка его отъезжающую машину.

Борис вышел из комнаты, а Матильда начала судорожно перерывать собственные вещи. Слава богу, что у нее с собой оказалось маленькое черное платье от D&G, ее любимое, еще от «прежней» жизни. Матильда быстро уложила волосы при помощи фиксирующего геля, накрасила ресницы и губы, наложила тон на лицо. На все сборы у нее ушло не больше десяти минут.

В дверях Матильда столкнулась с Василием, который, как назло, сегодня решил переночевать дома.

– Вы кто? – Черкесов удивленно разглядывал Матильду с головы до ног.

– Добрый вечер, – буркнула Матильда, стараясь как можно быстрее скрыться с его глаз. – Я работаю у вас прислугой уже десять дней.

– Да? – Василий откровенно пялился на ноги Матильды. – Неужели? Почему я тебя не видел раньше?

– Не знаю. – Девушка рванула вниз по лестнице.

– Дорогой? – Ирэн вышла на площадку, чем спасла Матильду от дальнейшего разговора.

Матильда вылетела на улицу и одним махом домчалась до БМВ Бориса.

– Прекрасно выглядишь! – Борис восхищенно оглядел ее. – Отличное платье!

Матильда молча забралась на переднее сиденье.

– Какую кухню предпочитаешь? – Борис наконец смог оторвать взгляд от ее лица.

– Можно японскую. – Матильда пожала плечами, совершенно забыв, что она не переносит суши и теплое саке. – А если честно, то мне все равно.

– Отлично, значит, будем есть суши.

На перекрестке они остановились, пережидая красный сигнал светофора, и Борис снова повернулся к Матильде:

– Ты полна загадок, Матильда.

– С чего ты взял? – Она отвела взгляд.

– Ну, платье от D&G, суши и все такое. Матильда, кто ты?

Девушка выразительно хмыкнула:

– Я прислуга твоих родителей.

– Понятно, значит, больше я к тебе с вопросами не пристаю. – Борис нажал на газ, и машина рванула вперед.

БМВ остановился возле модного ресторана, в котором Матильда пару раз ужинала вместе с Василием два года назад. Борис вышел из автомобиля и помог выйти девушке.

– Устроит? – Он подмигнул Матильде и кивнул на ресторан, видимо наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Нормально. – Матильда поежилась, но никак не отреагировала на такой широкий жест. Во-первых, она в этом ресторане уже была, а во-вторых, в одном платье ей было очень холодно. Куртку с собой Матильда не взяла, и теперь она медленно, но верно замерзала.

– Да ты окоченела совсем, – наконец догадался Борис и взял ее под руку. – Пошли скорее.

Они вошли в ресторан, и Матильда сразу же «на автомате» повернула в сторону позолоченной лестницы, которая вела на второй этаж, в зал японской кухни.

– Ты куда? – Борис удивленно придержал ее за локоть.

– Так мы же пришли есть суши? Или я что-то путаю? – в свою очередь удивилась Матильда.

– Значит, ты здесь уже была. – Борис развернул Матильду к себе. – Это очень дорогое место и совсем новый ресторан, ему всего два года. Но ты здесь уже была. Матильда, кто ты? – Он снова повторил свой вопрос.

– Я на допросе? – Матильда развернулась, чтобы уйти, но Борис порывисто прижал ее к себе и поцеловал в губы. Матильда опешила, ее как будто парализовало. Она понимала, что надо вырваться и уйти, но все ее естество было против этого.

– Прости. – Борис наконец отпустил девушку. – Я не сдержался. Прости, я не должен был этого делать.

– Ничего. – Матильда вытерла губы. – У тебя моя помада на губах. – Она достала из сумочки платок и дотронулась до губ Бориса.

– Ты все еще не отказываешься со мной поужинать? – Борис тепло улыбнулся.

– Нет. Но больше не делай глупостей, твой лимит идиотизма на сегодня исчерпан. – И Матильда дерзко посмотрела ему в глаза.

А потом они пили саке и ели сырую рыбу. Борис рассказывал что-то веселое о своей студенческой жизни, но Матильда его почти не слушала. Она думала про Илью, потом вспомнила про Мишу и едва сдержала подступившие к горлу слезы. «Надо будет сегодня позвонить Людмиле и узнать, как у нее дела. Хотя какие у нее могут быть дела? Артем в СИЗО. Слава богу, что следователь попался дотошный и дело в суд еще не передали. Людмила сказала, что все затормозилось, потому что пропал главный свидетель убийства Владимир Власов. Он словно сквозь землю провалился, и теперь, пока его не найдут, дело Артема в суд не попадет. Людмила что-то пытается узнать сама, она теперь вместе с Виктором, он ей помогает». Матильда решила, что это хорошо, что рядом с Людмилой сейчас есть мужчина, потому что после истории с похищением Саши Матильда начала серьезно опасаться за жизнь подруги.

– А отец меня окончательно достал со своими алмазами. – Борис прервал тяжелые мысли Матильды. – Он как будто не понимает, что мне не нравится этот бизнес и я не хочу продолжать его дело. – Борис пожал плечами.

Матильда напряглась, она вспомнила, ЧЕЙ сын Борис, и Борис заметил в ней какую-то перемену:

– Что случилось? Я сделал что-то не то? – Он дотронулся до ее руки.

– Нет. Все отлично, но мне пора домой. Твоя мать не любит, когда прислуга приходит поздно. – Матильда поднялась и поправила платье.

– Матильда… – Борис хотел что-то сказать, но просто тяжело вздохнул. – Что ж, поехали.

Они молча сели в БМВ и молча доехали до дома его родителей.

– Пока! – Борис проводил Матильду прямо до двери особняка и повернулся, чтобы уйти прочь.

– А ты? – Матильда удивилась. – Ты же должен сегодня ночевать у родителей? Ирэн просила меня приготовить тебе комнату. – Девушка растерялась.

– Нет, я передумал. – Борис легко спрыгнул со ступенек вниз и сел в автомобиль. Через минуту его уже не было видно.

Матильда вернулась в свою комнату и села возле окна. Она чувствовала себя настолько несчастной, одинокой и никому не нужной, что слезы сами собой потекли по ее лицу. Сотовый телефон зазвонил так неожиданно, что Матильда вздрогнула всем телом.