руки сокрушили Венгрию и Польшу, прошли огнём Чехию, разгромили немецких рыцарей при Лигнице. Перед ними открылась дорога в Италию и Германию. Казалось сам древний и страшный вождь гуннов Атилла встал из небытия. Ещё совсем юношей лет сорок назад я встречал стариков, которые хорошо помнили те времена. Ужас, который объял всех. Ждали конца. Монголы неожиданно вернулись в степь, но могли появиться в любой момент со свежими силами. В Лионе тогда собрался собор, где призывали всех объединиться, чтобы сообща противостоять страшной угрозе. Но, никто уже не верил, что ей под силу противостоять. В то же время ко двору великого хана тайными тропами уже пробирались первые посланцы. Многие поняли, что можно попытаться направить удар на своих врагов.

– Чтобы убежать от собаки, совсем не нужно бежать быстрее собаки. Достаточно бежать быстрее своего товарища.

– Вот именно. Тем более, что у папского престола были люди умелые и искушённые в таких делах. Монахи францисканского ордена. Этот орден ставил своей задачей обращать людей к истинной вере, убеждением и любовью. Его братья отказывались от владения любой собственностью и именовались нищенствующими. Многие из них, ещё до появления монголов уже бывали в здешних краях. Вскоре они появились и при дворе великого хана в далёком Каракоруме. Не знаю их ли это заслуга или это просто совпадение, но, когда пятнадцать лет спустя армии монголов снова двинулись на Запад, удар пришёлся не на Европу, а на мусульманские царства Ближнего Востока. Даже их поход многие называли крестовым. А вскоре и сами монголы сцепились друг с другом. Одни взяли в союзники мусульман, другие франков. Улус Джучи тогда встал за ислам. Это помогло, кстати, византийцам изгнать крестоносцев из Константинополя.

Так что не простые богомольцы все эти бедные монахи. И их тайны имеют очень высокую цену. С Римом на первых порах дружбу водили персидские ильханы. Многие монголы тогда были христианами несторианского толка. Их и здесь сейчас полно. Поэтому даже в далёком Каракоруме и Ханбалыке при дворе великого хана посланцы папы находили радушный приём. Лет пятьдесят назад уже совсем казалось, что вот-вот восточные христиане признают власть папы и двинутся с западным рыцарством в крестовый поход на мусульман. Византийский император и армянский царь уже признали верховенство Рима. Тогда к папскому двору приехал из самого Ханбалыка от престола хана Хубилая монах Барасума со своим помощником. Этого помощника при поддержке персидского хана Абаги сделали несторианским католикосом под именем Мар-Ябалахи III. Сам Барасума стал доверенным лицом хана, посетил французского короля Филиппа Красивого и английского Эдуарда. В свите его были и генуэзские банкиры Анфосси и Гизольфи. Они к тому времени уже вовсю вели дела на Востоке. Не только в Персии и Трапезунде, но и в улусе Джучи – в Крыму и на Кавказе. Казалось, ещё миг и весь мир упадёт к ногам папы. Однако, вскоре в Персии начались междоусобицы, с ними гонения на христиан и иудеев. Потом ильханы объявили себя защитниками ислама. Византийские императоры вышли из унии, французы сцепились с арагонцами, а генуэзцы с венецианцами. Умер папа и его престол долго оставался пустым.

Меж тем франки всё более и более укреплялись в улусе Джучи. После смерти Берке, который был врагом крестоносцев и покровительствовал мусульманам, пришёл Менгу-Тимур, который очень быстро понял, что франки вовсе не все на одно лицо и можно с ними и торговать, и воевать одновременно. Он отогнал от новгородских границ крестоносцев, в то же время открыл дорогу купцам из торговых городов. В Крыму появились генуэзцы. А следом, пользуясь покровительством, оказываемым всем верам Великой Ясой и нищенствующие братья.

Я сам ещё в Монпелье много общался с ними. Мой учитель Раймунд, прозвищем Луллий, очень приветствовал их стремление проповедовать слово Божье любовью и убеждением, для чего нужно было знать язык тех народов, к которым идёшь. Их нравы и обычаи. Очень скоро в рядах ордена появились бывшие пленники из здешних краёв, выкупленные и освобождённые францисканцами. Потом в генуэзских колониях появились миссионеры, а затем и епископы. В то же самое время, после смерти хана Туда-Менгу началась смута в Орде и некоторые ханы стали искать союза на Западе. Ты знаешь, что сейчас миссии францисканцев есть не только в Сарае, но даже в Укеке и в Ургенче.

Так вот. В прошлом году не только венецианцы двинулись ко двору хана Узбека. В Каффе создана специальная школа миссионеров, которые должны изучать не только местные языки и обычаи, но и искусство проповеди. А в этом году все епархии от Крыма до Трапезунда объединены в Воспорскую митрополию, центр которой будет на восточном берегу Крыма. Как раз напротив той самой Матреги, где верховодят генуэзцы Гизольфи. И от которой рукой подать до летней ставки хана.

Неудивительно, что сразу после этого у брата Адельхарта появилось много секретов, а по Сараю начали летать свиные ноги.

– Ты считаешь всё это связано?

– Помнишь лет пятнадцать назад в орде убили тверского князя Михаила?

– Было дело. Он с московскими князьями не ладил и они на него хану жаловались.

– Хану постоянно жалуются, да не всех казнят. Так вот его казнили вскоре после того, как в Каффе была учреждена епархия. Помнишь в чём князя обвиняли?

– Что тайно сносится с католиками?

– Вот то-то. Дыма без огня не бывает.

– Хорошо. Что могли не поделить между собой франки здесь в Сарае?

– Этот Санчо служит банкирскому дому Барди. Это финансисты самого папы. Наш Иоанн XXII родом из Кагора – города ростовщиков. Он и церковным деньгам нашёл применение. При нём подвизались итальянские банкиры, которые и десятину собирают, и деньги перевозят, и эти деньги в рост пускают. Вроде ханских уртакчи – доверенных лиц.

– Понятно.

– Так вот. Сам папа сидит в Авиньоне, во Франции. Значит, как ни крути, под рукой у французских королей. А престол в Риме пуст. Сами французские короли на ножах с арагонскими. Под рукой у которых и Сицилия, и Южная Италия, да и некоторые бывшие византийские владения. Понимаешь куда клонится? Если снова папу посадить в Рим и взять под свою руку, со всей его несметной казной и влиянием по всему свету? Это одно. Есть ещё морская торговля с Востоком. Сейчас она вся почитай в руках Генуи и Венеции. Большие деньги, скажу я тебе. Всё держится на сильном флоте. А что у этих городов помимо флота? Ничего. Так вот арагонский флот помощнее будет. Только он больше военный. Хороший флот. Испытанный и закалённый в войне с маврами. А ещё войско. Одно из лучших в Европе. такое же испытанное и закалённое. Долго ли каталонцам прибрать всю эту Геную с её торговлишкой и Рим с его престолом?

– Мы то здесь при чём?

– Так ты думаешь это только мы с тобой понимаем? Флорентийские банкиры, генуэзские купцы, каталонцы тоже это знают. Папа Иоанн уже древен, как житницы Иосифа, долго не протянет. Кто знает куда всё повернёт после его смерти? Одни хотели бы вернуть престол первосвященника в Рим, другие потеснить конкурентов в торговле, третьи обрести императорскую корону. А орден францисканцев крепко не ладит с папой и в нём полным-полно его противников. Особенно в дальних миссиях. Теперь давай к нашим сарайским делам. Кто мог придумать эту шутку со свиной ногой? Тот, кто это сделал сразу ей запасся. А сделал он это в Арагоне. В другом месте такой хамон не делают. Этот Санчо занимается картографией. И прислан сюда разведывать торговые пути. Возможно, не только торговые. Одно дело пройти каравану на пару сотен мулов или верблюдов. Другое дело войску. Нужно знать запас воды в колодцах, возможности заготовки фуража и продовольствия. Глубину переправ и бродов. Картография – царская наука. Она нужна царям, чтобы строить планы.

Прислали его флорентийские банкиры и генуэзцы Гизольфи. Кто такие эти Гизольфи? Не самый первый род в Генуе. Дела свои ведут больше на Кавказе с черкесами и зикхами, подальше от Каффских консулов. Они с удовольствием сменили бы своих слабосильных дожей на могучих арагонских королей. Флорентийцы