– Пацаны, я ее поймал! – торжествующе заорал он.

Но торжество его оказалось преждевременным. Я выпустила его руку, схватила первое попавшееся полено и со всей силы огрела верзилу по затылку. Он охнул и отступил на шаг. Этого оказалось достаточно. Я ткнула торцом полена прямо в гнилозубую пасть, воняющую дешевым табаком и перегаром, рубанула наотмашь по правому уху и на обратном движении добавила по подбородку. Краем глаза заметила движение справа, резко развернулась и метнула полено в очередного врага. В Ворошиловке нас учили метать все, что угодно: ножи, топоры, саперные лопатки и даже тарелки, но ни одному инструктору не пришла в голову мысль, что однажды одной из его учениц могут пригодиться навыки метания обыкновенного березового полена. Бросок удался как нельзя лучше, мой импровизированный снаряд угодил бандиту точно между обширных залысин. Тот выкатил глаза и плашмя повалился на морковную грядку. Я не стала ждать, пока его затылок коснется раскисшего чернозема, снова повернулась к верзиле. Как ни странно, он был все еще на ногах и даже не выронил оружие, хотя и навряд ли бы смог вспомнить свою фамилию, вздумай я его допрашивать прямо сейчас. Я двинула его ногой в печень, подпрыгнула и добила любимым Бориным приемом, двумя ногами одновременно, в голову и корпус. Верзила хрюкнул и отлетел прямо на куст крыжовника. Не мешкая, я подхватила его оружие – обрез обыкновенного двуствольного охотничьего ружья Тульского оружейного завода. Двух выстрелов мне показалось явно недостаточно, пришлось метнуться к тому, в которого я швырнула полено, чтобы забрать и его оружие. К несчастью, у него тоже оказался обрез, на сей раз Ижевского завода, видимо, ради разнообразия. Сегодня явно не мой день. Пытаться выковырнуть из-за поленницы свой «вальтер» было равносильно самоубийству, поэтому я только выругалась и побежала дальше. За следующим углом я остановилась, привалилась спиной к мокрой кирпичной стене и прислушалась. Тишина. Никто не гнался за мной, никто не пытался обойти с другой стороны дома. Видимо, до противника наконец дошло, что лобовой атакой меня не взять, и он перешел к обороне.

Пользуясь паузой, я отдышалась и откинула стволы обрезов, чтобы проверить наличие патронов. И не зря – капсюль патрона в левом стволе «тулки» был наколот. Просто великолепно, у меня оставалось даже не четыре, а три выстрела. И бог весть сколько врагов. Подведя столь неутешительные итоги, я пошла на цыпочках вдоль стены, пригибаясь под каждым окном. Дойдя до следующего угла, я снова остановилась, затаила дыхание и прислушалась. И снова не услышала ничего, кроме шума дождя. Я осторожно выглянула из-за угла. Ни души. Забор, калитка, покосившееся крыльцо, мой несчастный «Фольксваген» на заднем плане и ни души. Я сделала полный круг вокруг дома. Дальше я пошла даже не пригнувшись, а присев, гусиным шагом, держа обрезы в вытянутых вперед руках и поминутно озираясь.

Вскарабкавшись на крыльцо, я подцепила дверь стволами обрезов и осторожно потянула ее на себя. Дверь предательски скрипнула. Бах, бах, бах! От двери только щепки полетели, в досках на уровне головы стоящего человека одна за дугой возникли три дырки. Недолго думая, я тоже пальнула сквозь дверь, целясь на уровень живота. Ответом мне был сдавленный стон и стук падающего тела. В дом я уже не вошла, а вбежала, выпрямившись в полные свои сто семьдесят шесть сантиметров. Ударом ноги распахнула следующую дверь, пальнула в черневший на фоне окна силуэт, повернулась на девяносто градусов и разрядила последний ствол в открывающуюся дверь. Если этот обрез принадлежал Еноту, то Вялый на него набросился совершенно напрасно, спуск и в самом деле был слишком легким. Стоявший у окна человек упал ничком, из-за распахнувшейся двери вывалился еще один. Позаимствовав оружие у бандита, стрелявшего сквозь дверь, я проверила остальные комнаты. Никого. Все кончено.

Я подошла к тому, что стоял у окна, и ногой перевернула его на спину. Так и есть, Беззаботных. Разумеется, мертв, и мои шансы узнать всю правду о покушении на Серегина резко сократились. Ну а что мне оставалось делать? Ждать, пока он выстрелит первым? Впрочем, еще можно допросить кого-нибудь из его подельников, может, что-нибудь прояснится. Кажется, на огороде валялось вполне подходящее тело, то самое, с тремя дырками в конечностях.

Я шагнула к выходу, как вдруг любитель пострелять сквозь двери застонал и принял сидячее положение. Что ж, тем лучше, далеко идти не придется. Заметив меня, бандит пошарил руками в поисках оружия.

– Не это ищешь? – елейным голосом спросила я, целясь в него из его же пистолета.

– Твой фарт сегодня, – вздохнул раненый. – Ну давай, стреляй.

– Пристрелить тебя я всегда успею. Ты лучше скажи сперва, кто вас предупредил о моем приезде?

– Сам бы я хотел это знать, – криво улыбнулся бандит.

– Не валяй дурака, ты ведь здесь за старшего был, – сказала я. – Я тебя по голосу узнала, это ты всеми прочими командовал.

– Было дело, – охотно согласился главарь. – Да вот только кто Вялому на тебя капнул, я и впрямь ни ухом ни рылом. Спал себе спокойно, никого не трогал, как вдруг посреди ночи звонит мне Вялый на мобилу. Какого, спрашиваю? А у него, дурака, зуб на зуб со страху не попадает. Едет, говорит, по мою душеньку баба-киллерша, крокодилиха борзая. Стволами увешана, что олигархова жена цацками, сама кагэбэшница бывшая, роту спецназа вырежет и не заметит. Дай, говорит, бабла, валить мне отсюда надо на пятой скорости, а то пропала моя бедная головушка.

– И ты поверил? – спросила я.

– А что ж не поверить? Вялый – козырный фраер, порожняк гнать не станет. Да и голос у него был, когда он про тебя бакланил, до усеру испуганный. Вижу, недаром он тебя боялся. Зря я его слушать не стал да бабок на дорогу не дал, решил тебя тут всей кодлой встретить. Не брехал Вялый про роту спецназа, ох, не брехал… Скажи хоть напоследок, а зачем он тебе понадобился-то?

– Значит, говоришь, ничего не знаешь? – нахмурилась я. – И кто Вялого насчет меня предупредил, и про покушение на Серегина?

– Кто насчет тебя Вялому коня пустил, я его и сам спрашивал, да только он в несознанку ушел. Знать, говорит, ничего не знаю, ни кто ее на меня натравил, ни за что, ни даже кто звонил. Мужик, говорит, какой-то, голос незнакомый. Однако описал тебя очень подробно, и тачку твою, и во что одета будешь. А что ты там про покушение шепнула?

– Этот твой Вялый и еще кто-то из твоей банды стрелял в одного хорошего человека из Тарасова, – сказала я. – Денег с него потребовали, а когда платить отказался, подкараулили в подъезде с пистолетом.

И вдруг главарь засмеялся. Смеялся он долго и громко, совершенно не обращая внимания на кровоточащую рану, экстатически повизгивая и колотя кулаком по полу. Потом смех оборвался так же внезапно, как и начался.

– Ты с какого дуба рухнула, дура? – спросил бандит. – Мокруха – не наш профиль, мы фуры на трассе потрошим. У нас участок от моста через Ольховец до границы области, нас все серьезные люди знают. На кой Вялому твой хороший человек сдался? Да и мне бы он сказал обязательно. А не сказал бы – я б все равно узнал. Ты сколько сюда ехала? А обратно? А городок у нас маленький. Неужто ты думаешь, мне бы никто не донес, что Вялый в Тарасов поперся?